Праздник обжоры
Шрифт:
— Кто это?
— О-о, большой человек, если ему еще к зиме пальто купят, мэром нашего города запросто станет.
С опозданием в зал вошел Цезарь. Есть категория людей, которые специально везде опаздывают, чтобы потом привлечь к себе внимание.
Все смотрели на нового гостя. Горилла встал из-за стола и сказал:
— Мой боевой товарищ.
А Данила зашептал мне на ухо:
— Так не смогли слымзить джип у Хвата, вот посмотришь, они его с бою возьмут с боевым товарищем.
А Цезарь, преподнося подарок молодоженам,
— Вот не получилось фургон сюда затащить, документы отдаю, пусть жена хорошими пирожками торгует, пока муж футбол смотрит, — и он передал документы на прицеп-лавку.
Гости не поленились, встали и пошли смотреть прицеп, который недавно отмыл Колька. Я припал к Данилиному уху:
— Знаешь, как они будут в городе реализовывать наркоту?
— Как?
— Как в Москве. Ты подойдешь к Нинэль и скажешь пароль: «Есть пирожок с вишней?» А она ответит: «Есть», — и сунет тебе косячок, понял?
— А пирожок что, не даст? — возмутился Данила.
Подъехал на джипе и Хват. В руках у него был большой букет роз и свернутые трубкой несколько листов бумаги. Он поздравил молодых, сказав, что благодаря старым связям невесты он уладил дело с банком, получив отсрочку. Опоздал, потому что звонил и что он привез договор, в котором предлагает невесте, то бишь молодой жене, занять место ведущей дикторши у него в телекомпании.
Гости, особенно из деревни, с испугом смотрели на Нинэль. Как же, рядом будущая телезвезда, а они уже пьяненькие. Невеста взяла слово и коротко ответила:
— Никуда я от моего Гориллушки не поеду.
— Глянь, как наш идиот расцвел, — снова на ухо зашептал мне Данила.
Мне все было и без того понятно. Все эти лавки на колесах, договоры с телевидением для отвода глаз. А на самом деле завтра здесь развернется бойкая торговля наркотиками.
— Если хочешь красивую дикторшу, — сказал я Хвату, — в администрации сидит секретарша, красавица Катя, которая просто бредит тем, что ты предлагаешь.
Хват записал телефон, который я держал в памяти.
— Можешь хоть сейчас позвонить ей, скажи только, что тебя попросили из редакции «Семечко».
Глава XXII
Мы уничтожаем… наркотик?
С мобильным телефоном Хват прошел в дальний угол зала. На том конце взяли трубку. Слава богу, что он ей позвонил и назначил встречу, а то бы она и в воскресенье добровольно дежурила, ждала телевидение.
Дородная тетка усиленно присматривала за мужем.
— Кисонька, полстопца, не больше, полстопца, — и пока обделенный муж выпивал полстопца, сама опрокидывала полный стопец.
Когда гости встали из-за стола покурить и вышли во двор, мы вдвоем с Данилой прошмыгнули на кухню и стали шарить по кастрюлям.
На кухню вошла тетка.
— Вы что там ищете по кастрюлям?
— Тушеную говядину. Помните, вы нам предлагали тушеную говядину и сказали, что ее есть никто не будет,
Обмануть ребенка можно, но женщину, прожившую долгую жизнь, разве обманешь? Она нам не поверила и, наложив две тарелки тушеной говядины, поставила их перед нами.
— Я для него искал, — сказал я, показывая на Данилу.
Хоть он только встал из-за стола, но говядина дедка ему, видно, понравилась, и он умял переполненную тарелку. Тетка видела такое впервые. Она тихо спросила меня:
— Кто он?
— Сын полка.
— А-а-а, — понимающе закивала головой тетка. У нее, видно, сыновья служили в армии. Она на цыпочках вышла из кухни, не мешая Даниле расправляться с говядиной.
Я полез снова по кастрюлям. Вот они, наркотики. В целлофановой упаковке. Полная кастрюля белой смерти. Открыв кран с горячей водой, мы разрезали пакетики и высыпали их содержимое в раковину. Когда подкрался Кузьма, мы не заметили. Он выхватил последний пакет у меня из руки, сунув его себе в карман и выскочил в общий зал. Задвинув подальше мусорное ведро с пустыми пакетами, с чувством исполненного долга мы сели на свои места в зале.
— Черт с ним, с Кузьмой, что украл один пакетик. Пусть сам и травится этой гадостью.
Данила шепнул:
— Попьем чайку и сваливаем.
Чайный столик был сервирован отдельно, а-ля фуршет. К нему мы и подошли.
В это время завыла милицейская сирена и в зал ворвалась группа захвата. Жених с невестой и гости опешили.
Вошедший капитан приказал:
— Никому не двигаться, руки на стол. Проверка.
— По какому праву? — первым вылез Кузьма.
— По праву, выданному прокурором, — капитан помахал перед носом Кузьмы и других расстроенных гостей бумажкой с печатью.
— Что вы ищете? — спросила новоиспеченная хозяйка.
— Наркотики.
Капитан подошел к чайному столику и, взяв нож, стал разрезать им торты «Птичье молоко». «Выполняет за Данилу работу», — подумал я. Так он порезал все шесть тортов. Понюхал на выбор, и отправил один кусок в рот. Гости, наконец, пришли в себя. Поднялся вселенский шум и крик.
— Если набивались на угощение, можно и по-человечески это было сделать, — орала тетка, наступая на капитана необъятным животом.
— Совесть иметь надо, в мой единственный день, — хлюпала носом невеста, хотя второй раз выходила замуж.
— Скажи сколько, заплачу! — предложил Цезарь.
— Я вам еще припомню! — грозился Горилла.
— Это за нами приехали? — пучил пьяные глаза на Хомута Бугай.
— Давай выпьем, — предлагал дедок и лез к капитану целоваться.
— Что за глупость? — подозвав капитана, Хват взывал к логике.
Один Кузьма воровато косил глаза в сторону. Мы молчали.
Так как информация, которой обладала милиция, не подтвердилась, отряд особого назначения, прихватив со стола две бутылки водки, топоча сапогами, с сожалением покинул свадьбу.