Праздники с боссом

Абинская Анна

— А Лисичкина переводится на другую должность. Будет моим личным ассистентом. Всё, идите, Мария, работайте, — босс забрал у неё из рук мои вещи и буквально вытолкал за дверь.

Нет, ну ты глянь какой вражина!

Всю жалость как рукой сняло. Я тут делаю буквально невозможное, чтобы влиться в коллектив, а он одной фразой сводит на нет все старания! Ещё и выдаёт за решённый факт то, чего никогда не будет!

Может, он специально? Но за что он меня так ненавидит? Неужели все никак не забудет тот утренний пустяк? А может…

Может,

он просто помнит меня с тех самых пор и злится из-за той ночи? Да нет. Вряд ли. С чего ему-то злиться, это ж не он девственность потерял с первым встречным…

— Одевайся, Лисичкина, шустрее. Не хочу весь вечер на тебя убить, — прервал размышления грозный рык.

Темнов подошёл, швырнул пакет с обувью и пальто на диван, а сам скрылся за неприметной дверью, расположенной в боковой стене кабинета.

Я честно планировала ещё поспорить и уклониться от посещения больницы, когда он вернётся, но не срослось. Глядя на появившегося в проёме уже напялившего пальто и злого на вид босса, я вздохнула и вытащила из пакета сапоги.

Глава 7

Ещё когда застегивала сапог, поняла, что нога немного опухла, а когда на неё встала, вообще невольно скривилась. Всё-таки травмировала я лодыжку, как бы ни пыталась убедить Темнова — и себя заодно — в противоположном. Естественно, он это заметил и тут же отреагировал, подойдя и подставив локоть.

— Держись за меня или на руках до машины донести?

Вот ещё! Я лучше на своих руках дойду, чем на его доеду. Поспешила ухватиться за предложенную конечность, а то и вправду понесёт через весь офис — с него станется. А мне потом отдувайся. Под руку передвигаться тоже, конечно, не айс, но можно хотя бы хромать, сделав страдальческое лицо, и тогда народ всё поймёт правильно.

Как только не спеша вышли в приёмную, взгляд мой неизбежно наткнулся на клетку с Генрихом. Монстр, ухватившись лапами за прутья решётки своей тюрьмы, сверлил меня злобными красными бусинами, телепатически передавая все, что обо мне думает и мечтает сделать, когда доберётся. Я вздрогнула, отвернулась и, усилив хватку на локте босса, попыталась ускориться.

— И да. Вот ещё что, Лисичкина. Будешь ежедневно приходить и налаживать контакт с Генрихом, вам с ним…

— Не-е-ет! Я боюсь крыс! Не надо, Семён Степанович, он на меня бросится, как только представится такая возможность! — взмолилась я, забыв о гордости.

— Генрих — породистый и воспитанный мальчик. Кудрявые рексы ласковые и игривые. — Меня опять тряхнуло, как только представила, как крыс ласкает меня лысым хвостом. — Он бросится, только если вы будете к нему проявлять свою обычную агрессию. — Ну точно мстит. Где я и где агрессия?! Смешно же! — А вот если проявите несвойственную вам чуткость, то быстро поладите…

Пока разговаривали, преодолели коридор и зашли в лифт. В кабине мы оказались не одни, поэтому Темнов замолчал. Видно, не хотел, чтобы были свидетели его тиранскому поведению.

На парковке

он усадил меня в своего огромного монстра, просто подняв и забросив на пассажирское место, пристегнул ремнем, сам занял водительское кресло и, выведя машину на центральный проспект, двинулся в противоположную от поликлиники сторону.

— А мы куда? — с опаской спросила я, вцепившись в ручку двери.

— В лес везу, хочу на волю выпустить, блин. Или в зоопарк лучше?

— Да что вы себе позволяете, Семён Степанович?! Вы со всеми сотрудниками так фамильярничаете? — возмутилась до глубины души.

Достал просто! Небось, Людмилу Витальевну, у которой фамилия Половинкина, не возит «цельной» делать…

— Зубы свои, знаешь, где будешь показывать, лиса? — Темнов отвлёкся от дороги и зыркнул грозно, я инстинктивно сжалась, и он, отвернувшись, продолжил: — Хотя ты права. Что-то я разговорился.

Надо же? Это было так просто? Знала бы, раньше бы на него рявкнула.

Постановка негодяя на место работала изумительно! Больше он мне по дороге ни слова не сказал, правда, мы и приехали через минуту, и не к поликлинике, а к дорогому медцентру.

Я заволновалась о деньгах, хотела спросить, но передумала, глядя на красивое, но недовольное лицо босса.

Он молча вынул меня из машины, как плюшевую игрушку, молча завёл внутрь, молча усадил в кресло и куда-то ушёл. Вернулся, правда, быстро, и уже не один, а с приятной женщиной — врачом-травматологом.

Она завела меня в кабинет, осмотрела и, заверив Темнова в том, что ни разрыва связок, ни даже растяжения нет — пустяковый ушиб, велела ногу не нагружать, купить в аптеке ортез и выписала мазь. За приём с меня денег не взяли — видимо, у нашей фирмы с клиникой безналичные расчеты, а вот когда прихромала в аптеку центра и увидела цену на мазь и этот самый ортез — прозрела!

Нет уж. Обойдусь как-нибудь без последних достижений медицины. Дома сделаю йодную сетку, да эластичным бинтом ногу замотаю.

— Ну чего ты мнешься, Лисичкина? — Сем Тем психовал и мечтал от меня избавиться, может, даже с доктором той сговорился — переглядывались они многозначительно, — покупай да поехали, домой тебя отвезу.

— Поехали, я не буду ничего покупать. Вспомнила, что у меня дома все есть. Такое растяжение у меня недавно уже было, — лихо соврала.

Темнов подозрительно прищурился, но ничего не сказал и поволок к машине молча.

И доехали бы мы до моего дома так же молча, что было бы очень хорошо, если бы босс не вызвался довести меня до квартиры, а по дороге не напомнил:

— Завтра жду за час до обеда.

— Зачем? — если честно, его недавняя угроза совсем вылетела у меня из головы.

— Как зачем? Склероз, что ли? С Генрихом находить контакт. Начнёшь с изучения инструкции по уходу, чистки клетки и кормежки.

Мы как раз дошли до квартиры, и не успела я позвонить, как дверь распахнулась и за порог ступила Герда Генриховна.