Праздники с боссом

Абинская Анна

Я рассмеялась.

— Кому доказывать-то, Роз?

— Как кому? Тебе! Мне! Ну и себе заодно.

После разговора с подругой я окончательно успокоилась, внутренне согласившись с тем, что раз Семён меня в это втянул, пусть сам и вытягивает. Отпустила проблему, и дальше подготовка к нашему вечеру, да и сам он, прошли замечательно. Закуски готовили мы вместе, и атмосфера в кухне царила жаркая. Она искрилась разрядами электричества, то и дело, вспыхивающими между нами, того и гляди, готовая взорваться вспышкой страсти. Любое касание пальцев, взгляд, недосказанность заставляли меня трепетать. Мне

нравился этот накал. Я никогда в жизни не чувствовала себя такой красивой, желанной и влюблённой… Это фиаско, подруга, моё сердце не устояло.

Но зато в таком волшебном состоянии вечером я уже не обращала внимания на неприязненные взгляды Ольги и её матери. Настороженные Темновых — пропускала мимо. А вот тёплые, заинтересованные и подбадривающие от наших остальных гостей меня невероятно воодушевляли. «Мафия» старикам понравилась, и мы засиделись заполночь, а расходились гости, возбужденные азартной игрой. Даже в дверях они продолжали бурно разбирать, кто где допустил ошибку. Я счастливо улыбалась. Чувствовала себя в тот момент настоящей хозяйкой. Это было так ново и приятно. К такому легко привыкнуть.

— Ты у меня такая умница, Кир, — сказал Семён, когда мы остались одни, а потом подтянул к себе за талию и поцеловал.

Очень горячо и страстно. У меня колени подкосились, и горячая волна упала вниз живота. Неужели всё-таки сейчас он решится? Я запустила ему руки в волосы, притягивая к себе, пытаясь показать Семёну, что не против продолжения в спальне. Но, с трудом от меня оторвавшись, он прошептал:

— Волшебная и бесподобная, но всё потом. После разговора, — при этом он так посмотрел мне в глаза, что я окончательно поняла: разговор мне не понравится.

Глава 24

Семён

Вроде бы ещё недели нет, как мы с Лисичкиной живём под одной крышей, а как все изменилось. Я с удивлением вдруг понял, что мне мало будет пару раз с ней переспать. Я большего хочу. Например, чтобы она и после каникул никуда из моего дома не уезжала, а оставалась жить со мной. Мне очень нравились наши совместные будни, очень! Я к ним как-то неожиданно быстро привык. А ещё интуитивно почувствовал, что настаивать на близости сейчас нельзя. Сначала нам нужно обо всем поговорить, вспомнить наше первое знакомство, мне необходимо перед ней извиниться — что поделать, придётся учиться — и только тогда переходить к горяченькому.

Переходить хотелось страшно! Но что я, мальчик маленький, не потерплю? Потерплю, конечно, тем более руки есть… Правда, разговор я решил все же отсрочить. Ведь я не знал, как Кира на него отреагирует, и не хотел скандала посреди праздников.

Тем более его Ольга и без нас раздует.

Надежда на то, что Виленская будет держать язык за зубами, изначально была слабенькой, а вчера на нашем с лисичкой вечере я понял, что с ней можно попрощаться. Отец предпринял несколько попыток поговорить со мной тет-а-тет, но мне удалось от него улизнуть. Не хотел оставлять Киру одну на хозяйстве.

Зато сегодня на вечере в родительском доме я собирался его выслушать, оставив Лисичкину под присмотром бабули.

Предки давали мюзикл «Вечера на хуторе близ Диканьки», очень даже увлекательный. Моя красавица-лиса смотрела его, раскрыв в восторге рот. Я привычно

ею полюбовался, прикинул, как буду её баловать и наряжать, когда всё останется позади и мы начнём по-настоящему жить вместе. А потом, поймав колючий взгляд отца, кивнул ему, показав на выход.

— Солнышко, я на пять минут, — шепнул Кире, но она, кажется, даже не услышала. Дала добро, не отводя глаз от сцены, и я незаметно выскользнул в коридор.

— Пойдём в кабинет, у меня кое-что для тебя есть — излишне серьёзно заявил отец, будто у него действительно есть серьёзный компромат на мою девушку.

Я даже не сомневался, что он всё про Киру раскопает, знал, что так будет, ещё до того, как привёз её в посёлок. Больше того скажу — тогда я этого хотел, но вот сейчас…

Сейчас я разозлился и скрипнул зубами.

— Чтобы ты там ни нарыл, мне безразлично, — сказал отцу, когда мы вошли в его кабинет, и он вытащил из ящика стола папку, — мне нравится Кира, и я уверен, у тебя нет на неё ничего криминального.

— Ты прав, она чиста перед законом, но у неё куча проблем, и вообще, она нам не подходит…

— Вам не подходит, а мне подходит — забрал у него результаты расследования и удалился, закончив на этом разговор.

Первым делом я забежал на второй этаж в свою бывшую комнату, сфотографировал материалы, собранные службой безопасности, и спрятал папку в старый тайник — дома внимательно изучу, а уж потом вернулся в концертный зал.

К этому времени представление подходило к концу. Лисичкина даже не заметила моего отсутствия. Это, пожалуй, было даже немного обидно. Мне вообще иногда казалось, что я ей не так сильно нравлюсь, как она мне. Но это-то и понятно, ей есть за что на меня обижаться. Тут придётся постараться, чтобы загладить вину.

— Понравилось? — спросил у своей девушки.

Я Киру ею ещё с первого числа стал считать.

— Очень! Мне думается, что по званым вечерам твои родители всех победили! — восторженно призналась она.

Вот этой вот искренностью, отсутствием жеманности и кокетства Кира разительно отличалась от всех моих знакомых, и это завораживало.

— Завтра всё узнаем, не спеши расстраиваться.

— Ну ты что?! Я совсем не расстроилась! — ну и вот это простодушие тоже подкупало.

А после ужина мы все отправились в гостиную и, дождавшись полуночи, уселись гадать. Я не верил в эти глупости, но всё равно было приятно, когда моё рисовое зернышко упало на поле «путешествие», а следом за ним туда же упало и Кирино. Было заманчиво думать, что отправимся мы в него вместе.

Вечер больше сюрпризов не преподнёс, а вот по возвращении домой, когда Лисичкина уснула и я спустился, наконец, вниз, чтобы прочесть документы, меня ждало неприятное потрясение.

К тому моменту, как добрался до последнего снимка, я был готов дать себе по морде собственными руками. Кира — сирота. Родители погибли, когда ей было пятнадцать, и практически ничего ей не оставили. Двушку в каком-то Мухосранске можно не считать. Тогда опеку над Лисичкиной взяла бабушка и перевезла внучку к себе. Жили они скромно на две пенсии: по потери кормильца и бабулину. Кира окончила школу, поступила на бюджет. И всё бы ничего, но каким-то образом бабушка попалась на глаза аферистам или чёрным риелторам…