Пражский синдром
Шрифт:
Так… Как ты, Алеш, говорил про минное поле? Да, вполне, оно самое.
К счастью, в этот момент он позвал нас обедать. Хотя и там были свои мины.
Когда Алеш разлил по тарелкам суп, я спросила, жадно принюхиваясь:
– Ты сам готовил?
Хотя чешское pol'evka и переводят как «суп», на самом деле это нечто иное. Более сложное. Не на скорую руку. Алеш ответить не успел – его опередила Марта, с той же снисходительностью, с которой говорила о том, что папа не умеет заплетать косички:
– Нет, Анна, папа только простое может. Это пани Рада, наша помощница.
Алеш хотел что-то вставить, но Марта снова не дала ему открыть рот:
– Анна, а почему ты в гостинице? Я думала, ты будешь жить у нас. Когда люди женятся, они спят вместе.
Мы с Алешем обменялись очень красноречивыми взглядами. И главное, я никак не могла сообразить, говорит ли она так исключительно по детской непосредственности, или это такой очень тонкий маленький тролль.
– Но мы с Анной еще не женаты, - сказал Алеш.
– Но ведь поженитесь же, - пожала плечами Марта.
Похоже, тут надо было идти ва-банк.
– Марта, мы ведь с тобой разговаривали один раз совсем немного. И ты не знала, кто я, - тут мне показалось, что она хотела возразить, но сдержалась. – А вдруг при более близком знакомстве я бы тебе не понравилась? Поэтому мы и решили, что лучше пока мне остановиться в гостинице. Но в следующий раз буду жить у вас.
– Хорошо, - согласилась она и добавила с интонацией начинающей королевы: - Ты мне нравишься.
После обеда Марта нехотя отправилась делать уроки, а мы с Алешем устроились в гостиной на диване пить кофе.
– Знаешь, когда все слишком хорошо, это настораживает, - вздохнул он, обняв меня за плечи.
– Да. Но, вообще-то, я бы не сказала, что все хорошо.
Я пересказала, о чем мы с Мартой говорили, пока он разогревал обед. Как она ловко перевела разговор на пани Ружичкову, про подружку, которая вместе с папой выгнала пьющую маму.
– Знаешь, может, это просто пример был, но мне показалось, что не случайно она про пьяную маму упомянула. Скажи, насколько серьезно у тебя с этим было? С алкоголем?
– Если ты думаешь, что я алкоголик в ремиссии, то нет. Да, тогда пил много и часто, но прекратил в один момент, как только понял, что затягивает. Я понимаю, ты испугалась, когда мы выпили с твоим отцом и дедом, но так бывает очень редко. Это не проблема. А Марта по-настоящему пьяным видела меня всего один раз. Я тебе рассказывал. После того случая и перестал.
– Возможно, она очень хорошо тот случай запомнила, - не согласилась я. – А может, Милена что-то ей в уши пела. Боюсь, Марта будет во мне искать союзницу против тебя. Меня мама предупреждала, что так может случиться, но я не поверила. А зря. Мне не хочется думать, что она такой манипулятор, скорее, все это неосознанное, но будет достаточно сложно.
Ближе к вечеру пришла пани Рада, чтобы отвезти Марту на занятия танцами.
– Tes'i me, - обычное при знакомстве «очень приятно» прозвучало… как будто с поджатыми губами, хотя сама она при этом улыбалась.
Это была строгая полная дама под пятьдесят, и ей идеально подходило слово hospodyne – домоправительница. Такая
– Анна, ты будешь здесь, когда я вернусь? – спросила Марта, одеваясь в прихожей.
– Конечно, дождусь тебя, не волнуйся.
– Раду не бойся, - сказал Алеш, когда дверь за ними закрылась. – Она, конечно, суровая, но с хозяйством управляется хорошо и с Мартой ладит. Если вдруг не сойдетесь, всегда можно найти другую. А сейчас у нас есть два часа. Как ты думаешь, на что их стоит потратить?
– Даже не знаю, - вздохнула я, расстегивая его рубашку. – Может, разгадаем кроссворд из воскресной газеты?
22.
– Бессонница птицей стучится в окне. Не спится, не спится, не спиться бы мне, - продекламировала я своему тусклому отражению в оконном стекле. И откуда только залетел в голову этот стишок?
Спиться мне вряд ли грозило, больше пары бокалов вина я редко когда пила. А вот бессонница взялась за меня крепко. Не спала я уже третью ночь подряд. Сначала от волнения перед отъездом, потом в самолетах и на пересадке. А сейчас было хуже всего. Только-только наползала дремота – и тут же вылезала жуткая мысль о завтрашнем торжестве. Мне предстояло познакомиться не только с родными Алеша, но и еще с кучей народу.
Хотя дата была некруглая – тридцать шесть, он снял банкетный зал все в той же гостинице «Алькрон», не тот, где сделал мне предложение, а побольше. Только для того, чтобы представить всем приглашенным меня. В качестве будущей жены. Я бы предпочла, разумеется, обойтись без этого, но… Можно подумать, кто-то спрашивал. А даже если бы и спрашивал, куда деваться? Ноблес, как известно, оближ. Положение обязывает. И вот от одной мысли о том, что меня будут рассматривать, оценивать и обсуждать – ясное дело! – становилось дурно. И сон сразу улетучивался. А прихватить снотворное я не догадалась.
Хуже всего было то, что даже одна бессонная ночь обычно превращала меня в пугало. Но если приятное волнение перед встречей с Алешем это хоть немного компенсировало, то, что я должна была увидеть в зеркале завтра утром… лучше не представлять.
Вечером кроссворд затянулся, и мы с Алешем едва успели одеться и набросить покрывало на кровать. Рада приготовила ужин, накрыла на стол и ушла. Марта оживленно рассказывала о своих танцах и даже пару раз вполне нормально ответила, когда Алеш ее о чем-то спросил. А когда он собрался отвезти меня в гостиницу, напросилась с нами.
– Хорошо, поехали, - кивнул Алеш, покосившись в мою сторону.
Мы спустились на Кампу и остановились у гостиницы. Марта умоляюще сложила руки на груди:
– Анна, папа, давайте сходим к лебедям! Пожалуйста!
Я сразу вспомнила, как мы с Алешем кормили лебедей в тот день, когда познакомились. А еще отметила, что, обращаясь к нам, меня она поставила на первое место.
– Лебеди уже спят, - отрезал Алеш.
– Не спят, не спят! Пожалуйста! Здесь же рядом, мы быстро.
– Нам нечем их угостить.