Пражский синдром
Шрифт:
Тем не менее, сцена эта произвела на меня не самое приятное впечатление. Разумеется, я не знала всех подводных течений в этой семье, но подумалось, что отношения у них, кажется, не самые радужные. Может, дело было в том, что родители Алеша и Зденека развелись, и братья большую часть жизни провели порознь?
Тут Алеш повел меня танцевать, и я постаралась вытряхнуть эти мысли из головы. Достаточно было и Марты, чтобы еще прочие семейные скелеты перетряхивать. Для этого хватит времени, а пока… у моего жениха день рождения,
В начале двенадцатого Алеша по какому-то техническому вопросу отозвал метрдотель, а я присела передохнуть – ноги гудели от высоких каблуков, как трансформаторная будка.
– Аня!
Магдалена подошла сзади и дотронулась до моего плеча. Я повернулась, и она вложила мне в ладонь что-то маленькое, плотное, прямоугольное. В картонную обложку с логотипом «Алькрона» и номером была вложена карточка-ключ.
– Это еще один подарок Алешу, - она улыбнулась с видом заговорщицы. – И тебе тоже. Я сейчас заберу Марту домой, а завтра утром пойду с ней в церковь. Постарайтесь вернуться к обеду, чтобы я смогла уехать. И еще, принесите Мартичке кусок торта, а то она все переживает, что уйдет и не попробует.
– Спасибо, Магдалена, - растроганно пробормотала я. – Конечно, принесем.
– Ну, всего наилучшего! – она обняла меня. – Ты хорошая девочка. Хотя и отвратительно говоришь по-чешски.
Я чуть не выронила глаза на щеки, и Магдалена рассмеялась:
– Шучу. Ты отлично говоришь. Но как настоящая пражачка.
Она пошла к детскому столу за Мартой, а я почувствовала, что на меня смотрят. Повернулась – и успела поймать зазубренный, как осколок, взгляд Власты, чиркнувший по коже.
– Не видела, мама уже ушла? – вернувшись, спросил Алеш.
– Да, забрала Марту. Сказала, чтобы мы принесли ей кусок торта.
– Я подошел на ресепшен, - он обнял меня за талию. – Хотел снять для нас номер. А мне сказали, что на мое имя номер уже оплачен. Это не ты случайно?
– Нет, твоя мама, - я отдала ему ключ. – Сказала, что у нас времени до обеда, она сама Марту в церковь отведет.
Алеш уставился на меня, как на собаку с двумя головами.
– Анна, ты, похоже, убила пани Магдалену с первого выстрела. Ни Милене, ни Власте это не удалось. И Ольге, первой жене Зденека, тоже.
– Очень приятно, - я хихикнула. – Она мне тоже понравилась. Слушай, а нельзя как-нибудь это дело ускорить? Торт и все такое?
– Постараюсь, - его глаза блеснули.
Впрочем, сильно ускорить не получилось, гости начали расходиться только после полуночи.
– А как мы потащим все это? – я махнула рукой в сторону груды подарочных пакетов, сложенных в углу на столе.
– Не волнуйся. Нам главное торт завтра не забыть.
Когда мы поднялись на четвертый этаж и зашли в номер, пакеты оказались уже там – как будто сами перелетели. Впрочем, нам было явно не до них.
– Красота какая! – восхищенно
– Разве это красота? – Алеш быстро расстегнул молнию на платье, снял и бросил на спинку кресла. – Вот красота.
Он подвел меня к большому зеркалу на стене и встал за спиной, легко касаясь губами шеи.
– Помнишь, мы так стояли перед зеркалом, когда ты только приехала в прошлый раз? В прихожей?
– Да, конечно, - я повернула голову, и он поцеловал меня. – Но мне больше понравилось, как было на следующий день утром. В смысле, в зеркале.
– Я тебя понял…
Лифчик без лямок исчез, как по волшебству. Запрокинув голову и опустив ресницы, я смотрела, как пальцы его двойника плавными движениями ласкают грудь зеркальной Анны. Мне казалось, что я чувствую все вдвойне остро – за себя и за нее.
– Теперь похоже? – спросил Алеш, когда на мне осталось только ожерелье. – Тебе ведь тоже нравится вот так, перед зеркалом? – прошептал он, дотронувшись языком до мочки уха.
– Да, очень. Жаль, что оно далеко от кровати. А еще мне нравится заниматься этим с мужчиной в смокинге. Оказывается, нравится. Никогда раньше не пробовала.
– А если мужчина будет без смокинга? – он расстегнул ожерелье, положил его на тумбочку и одну за другой вытаскивал шпильки, пока моя роскошная вечерняя прическа не рассыпалась полностью.
– Думаю, надо попробовать, - я повернулась, пробралась руками под полы и рассмеялась. – Слушай, а почему подтяжки? Я думала, полагается атласный пояс.
– Это зависит от формы лацканов, - он снял смокинг и повесил на стул. – Если острые, то подтяжки, гладкие – кушак. Сюда еще жилет нужен, но я решил обойтись. Мой праздник – мои правила.
Я расхохоталась.
– Были бы твои правила, если б ты в приглашении написал «black tie», а сам пришел в джинсах и майке с крокодилом.
– А хорошая ведь идея, - кивнул Алеш, быстро снимая с себя все вечернее великолепие. – Может, на свадьбу?
– Стоп! – остановила я его движение, когда он взялся за резинку узких черных слипов. – Это уже мое!
– Да, госпожа! – закусив губу и едва сдерживая смех, ответил он. – Я весь ваш. Вместе с трусами.
Устроить цирк из секса – боже, как же это было классно!
– Значит, я могу делать с тобой, что захочу? Ну тогда держись!
– стянув с него трусы, я толкнула его на кровать. – Ты сам это сказал! Так что не жалуйся.
– Не буду, - пообещал Алеш и закрыл мне рот таким поцелуем, что закружилась голова...
24.
Похоже, бессонница взялась за меня всерьез. Угомонились мы, наверно, часа в четыре, не раньше. Алеш уснул, а я лежала рядом, поглаживая его по спине. Спать хотелось страшно, аж глаза чесались – но сон где-то заблудился.