Пражский синдром
Шрифт:
– Анна, если тебе наплевать на меня, черт с ним, - вопил он. – Но хоть о Марте подумай. Если что-то вдруг серьезное, ей-то каково будет еще одну маму потерять?
– Круце!
– простонала я. – Пойду, только замолчи, пока я не сдохла прямо сейчас.
Тут же влетела Марта с глазами как у лемура. Обычно мы закрывали дверь на задвижку, когда ложились спать, но и в целом установили правило: в спальню надо стучаться. Но тут, похоже, она прилипла ухом, как только услышала разговор на повышенных тонах. И решила, что можно обойтись без стука. В общем, они орали на меня вместе, впервые объединившись. Кончилось
Доктор пан Мравенец, что в переводе означало Муравей, вызвал острый припадок ностальгии. Точно такой же полный румяный врач в круглых роговых очках принимал меня в детстве в клинике для иностранцев под кодовым названием «Санобс». Это расшифровывалось как «санитарное обслуживание», но у меня почему-то вызывало ассоциацию с соломенным домиком одного из трех поросят. Увидела я пана Мравенца впервые, хотя он приглашал меня на плановый визит еще в мае.
Выяснив для начала, как здоровье пана Новака и Мартички, доктор Муравей приступил к подробному допросу, начав с обстоятельств моего появления на свет и детских болезней. Узнав, что я русская, родившаяся в Праге, он пришел в бурный восторг и завалил меня комплиментами по поводу моей бесподобной чештины.
Наконец, задав миллион вопросов о перитоните, Муравей перешел непосредственно к свежим жалобам. Последовал новый миллион вопросов о головной боли и сопутствующих моментах. Выслушав ответы, он задумчиво почесал подбородок, постучал пальцами по компьютерной мыши и деликатно поинтересовался, каким способом мы с Алешем предохраняемся. Уточнил название таблеток, еще побарабанил по мыши и предложил от них отказаться.
– У женщин, которые курят и имеют в анамнезе мигрень, гормональные контрацептивы могут ее значительно усиливать, - пояснил он в ответ на мое озадаченное мычание. – Закончите курс и постарайтесь обойтись… барьерной контрацепцией. Если в течение месяца улучшения не будет, тогда отправлю вас к неврологу. А если станет лучше, гинеколог подберет вам другой препарат. Хотя, боюсь, это будет непросто.
– Но я же мало курю, - жалобно пискнула я.
– Это неважно, - сурово отрезал Муравей. – И, кстати… насколько вообще для вас принципиален вопрос предохранения?
– В каком смысле? – не поняла я.
– Вам уже почти тридцать два…
Мне показалось, что сейчас он спросит: «Вы вообще рожать собираетесь, милая пани?»
Пробормотав, что да-да, вот совсем скоро, и клятвенно пообещав прийти через месяц, если не будет улучшений, я выкатилась из кабинета.
Алеш ждал в машине. Я села рядом и закрыла лицо руками.
– Что? – испугался он.
– Ваш Мравенец прописал мне роды, – завывая от хохота, сказала я.
– То есть?
Продолжая истерично смеяться, я пересказала наш разговор. Теперь уже хохотали мы оба, как пара идиотов. На самом деле ничего особо смешного не было, к тому же врач мог и ошибаться, но это сняло напряжение.
– Ну ладно, - Алеш вытер слезы. – Жаль, конечно, но вернемся к тому, с чего начали. Может, сразу в аптеку заехать?
– Зачем в аптеку? – не поняла я. – Этого добра в любом супермаркете на кассе полно.
– Ты предлагаешь записать Раде в список покупок?
В аптеку мы все-таки заехали, но я с Алешем, разумеется, не пошла.
– А что Марте скажем? –
– Я сам скажу.
Дома Алеш с самым серьезным видом рассказал Марте, что у мамы ничего страшного нет, но ей надо полечиться. Каждый день принимать лекарство, вовремя есть, гулять, не волноваться и не курить.
– Да я и так почти не курю! – возмутилась я.
– Вообще не курить. Марта, ты с мамой днем проводишь больше времени, чем я, поэтому тебе придется за ней следить, чтобы она все правильно делала. И будешь мне рассказывать.
– Хорошо, папа, - кивнула она.
– Это что еще такое? – я смотрела то на одного, то на другого. – Вы еще на цепь меня посадите. И камеру в туалете установите, а вдруг я там курить буду.
– Мама, не шути, - строго сказала Марта. – Это серьезно. Тебе нельзя курить.
– Да, - Алеш обнял ее за плечи. – Это все серьезно, Анна. Если надо, то поставим. Твое здоровье для нас важнее.
Тут наконец до жирафа дошло. Я утащила его в спальню и, убедившись, что Марта не подслушивает под дверью, зашипела:
– Не стыдно? Обманываешь ребенка.
– Немного есть, - согласился Алеш. – Но что делать? Люди охотно дружат против общего врага.
– То есть я теперь для вас общий враг? Нормально!
– Извини за пафос, но не ты, а твоя болезнь. Потерпи немного, ладно? Это же для нашей общей пользы. А заодно и курить бросишь, Марта же с тебя не слезет.
– Концлагерь какой-то, - проворчала я, сдаваясь. – А что за лекарство, интересно, я должна принимать?
Алеш вытащил из аптечного пакета пластиковую бутылочку и коробочку-таблетницу.
– Держи. Это витамины женские. Тебе не помешает. Заложи сразу на неделю, а Марта будет следить, чтобы ты не забывала. И не узнает, что это.
– А может, тебе в другой приход перейти? На Карлову площадь? – поинтересовалась я, раскладывая витаминки в ячейки таблетницы.
– Зачем? – удивился Алеш.
– Потому что там костел Игнатия Лойолы. Иезуиты. Тебе было бы в самый раз.
– Это говорит женщина, которая с детства дружит с Кострой? Как голова?
– Настолько обалдела от всего, что даже не болит, - хмыкнула я, понимая, к чему он клонит.
– Тогда, может, ляжем сегодня пораньше? Пока ты годна к употреблению и еще можно обойтись без всяких… лишних деталей одежды?
Мы снова расхохотались, как два придурка.
– Прекрати ржать! – потребовала я, фыркая от смеха. – Иначе сейчас опять Марта прибежит, узнать, в чем дело. Мы же должны быть серьезными и сосредоточенными на моей болезни.
В следующие два дня мигрень мощно взяла реванш, а потом, когда закончились таблетки, пошла на убыль. Вместо ставших уже обычными трех-четырех раз в неделю сначала два, потом три раза за две недели, потом один раз за неделю. И… прекратилась вообще. Доктор Муравей не ошибся. Правда, на прием к нему через месяц я все-таки не пошла. Позвонила и сказала, что голова без таблеток болеть перестала. Он предложил записать меня к гинекологу, но я отказалась. Интернет насплетничал, что такие случаи, как мой, вовсе не редкость, а подходящую контрацепцию подбирают методом научного тыка: не болит голова – хорошо, болит – попробуем что-нибудь другое. И это может продолжаться не один месяц, а мне очень уж не хотелось, чтобы все началось снова.