Предан(н)ая. Часть 2
Шрифт:
Так ничего не решив, Сергей дотянул до обеда. А на обед были запланированы переговоры с застройщиками. Но он, тоже впервые в жизни, все время отвлекался на свои мысли, и фактически передал удивленному юристу все права на заключение сделки. Потому что ему было все арвно на каких условиях она будет заключена. Да и будет ли вообще.
В конце-концов, Сергей принял решение. Он сейчас поедет к ней. Пусть лучше все решиться прямо сейчас, чем такие мучение. Либо пан, либо пропал. Он никогда не пасовал перед трудностями. И если «пропал», то просто изменит стратегию. Ведь если то, что рассказала ее подруга правда, а Сергей
С трудом досидев в офисе до конца рабочего дня, помчался в пригород в дом, в котором был всего пару раз, на каких-то важных семейных мероприятиях. Ему там не нравилось… Вернее, ему там слишком нравилось, нравилось так, что вызывало боль.
Дети, играющие на улице, встретили его насторожено. Он старался с ними не общаться, потому что всегда помнил, что это ее дети. Всем остальным они казались похожими на папу, и только Сергей видел, в них Юлькины черты. Разрез глаз… лоб… губы… для него они были ее копиями. И было невыносимо знать, что это могли бы быть и его дети.
— Привет, — поздоровался он с ними и вручил по игрушке, за которыми специально заехал в Детский мир.
— Здравствуйте, — насупленный мальчишка нехотя принял от него коробку с железной дорогой
— А у нас папа умер, — печально добавила Юлькина дочка, теребя подаренную куклу, и посмотрела на него глазами полными слез.
От этого взгляда у Сергея перехватило дыхание, а глаза защипало. И он почувствовал себя негодяем. У них горе. У них сломалась вся жизнь, а он примчался. Примчался устраивать свою жизнь! Примчался урвать и себе кусочек счастья. И это вдруг показалось ему таким неправильным. Сердце полоснула боль. Резкая, острая… Зря. Зря он пришел сюда.
Сергей присел на корточки и обнял детей. Сейчас, он только пожалеет этих малышей и уйдет. Он не должен причинять им еще большую боль.
— Я знаю, — прошептал он, комок в горле мешал говорить громко, — я знаю. Ваш папа самый лучший. И мне очень жаль, что все так случилось.
— Да, — Мариночка, он вспомнил, как их зовут, обняла его своими ручонками, — вы же дядя Сережа? Папа маленькой Алисочки? И наш дядя? Папа говорил, вы много работаете и ни с кем не общаетесь. А мама сказала, что вы сволочь.
— Нельзя говорить такие слова! — перебил сестренку Алешка, — папа говорил, что повторять за глупыми взрослыми плохие слова — плохо!
— Мама не глупая! — возразила Мариночка и расплакалась, прижимаясь к Сергею.
Он обнимал плачущую девочки и понимал, дети правы. Столько ошибок он совершил в прошлом. И он совершенно зря пришел сюда. Светка ошибается. Юлька даже если и помнит, то не простила. Нет. Он до сих пор сам не простил себя за тот поступок.
— Дети, идемте ужинать, — раздался крик, и на террасу вышла Юлька. Она замерла, увидев его. Застыла словно споткнувшись.
Он выпустил Мариночку из своих объятий и встал. Он хотел только поздороваться, извиниться за вторжение. И уйти. Но спазм сжал горло и он не мог сказать ни слова.
— Сережа, — прошептала Юлька и сделала осторожный шажок ему навстречу, — ты?
И он увидел, как вспыхнули ее глаза. Как в них зажглась надежда.
Он сделал шаг вперед. В его груди словно что-то лопнуло выпуская наружу чувства,
— Юля… Юлька… — прохрипел он.
Они бежали друг к другу как в фильме. Раскрыв объятия и не замечая ничего и никого вокруг. Бежали и никак не могли встретиться. Потому что этот бег был только в их воображении. А на самом деле, они медленно шли друг другу навстречу. В реальном мире пока не было места их чувствам.
Глава 25.
Юлька бежала к нему. Летела, сломя голову, но каждый шаг только отдалял их друг от друга. Нет. Нельзя. Сережа… муж… она еще не оплакала его, еще не приняла его смерть и, несмотря на то, что больше всего на свете ей хочется упасть в руки Сергея и разрыдаться, уткнувшись в его плечо, она не должна этого делать. Нет. Не сейчас. Иначе никогда не простит себе эту слабость, никогда не простит его за то, что он воспользовался непростой ситуацией. Она должна сама остановить их, чтобы не сломать все снова.
— Здравствуй, Сергей, — равнодушно, даже почти сухо поприветствовала она его, протягивая руку.
— Здравствуй, — эхом повторил он и легко пожал протянутую кисть. И Юлька с облегчением поняла, он тоже все понял.
— Позволь пригласить тебя на ужин. Мы будем рады, если ты останешься, — говорила она, надеясь на отказ. И Сергей не подвел:
— Сожалею, не могу принять приглашение, — дернул он кадыком, — меня ждет дочь. Мне нужно идти.
— До свидания, — ответила Юлька и услышала эхо из его губ.
— До свидания.
Она смотрела ему вслед пока он уходил. Видела, как он сел в машину и уехал. И тиски на сердце вдруг разжались. Появилась уверенность, что все будет хорошо. И ласковый ветер мягко провел по ее щеке, как раньше Сережа. И Юльке показалось, что он все понял. Понял и простил.
Они будут вместе. Ведь их любовь не прошла с годами, не затихла. Она притаилась в глубине ее сердца. Но не сейчас. Нет. Сейчас им обоим нужно время, чтобы пережить то горе, которое случилось в их жизни. Сережа, ее любимый муж, научил ее быть самой собой и уважать себя, научил ее любить по-настоящему, научил жертвовать собой ради того, кого любишь. Он научил этому их обоих.
И вдруг стало так легко. Словно с души упал огромный камень, который все эти годы давил на нее своей тяжестью. Теперь она точно знает, ее любовь к Сереже-брюнету настоящая, она просто другая, не такая как к Сереже-блондину. И ей не нужно мучить себя мыслями, что все эти годы она врала сама себе. Нет. Ее чувства к мужу были правдой.
— Сережа, — Юлька вытерла невесть откуда взявшиеся слезы, — я так люблю тебя. Больше всех на свете.
***
Сергей шел к машине и чувствовал спиной ее взгляд. Впервые за много лет, он был спокоен и уверен в том, что все будет хорошо. И теплый ветер, игриво круживший вокруг него, вдруг показался ему смешливой Алисой. Алисой, которая была настоящей только со своим Максом, а с ним всегда оставалась холодной стервой. Даже когда они уже могли говорить друг с другом по душам. Кроме того последнего дня, когда Алиса доверила ему самое дорогое в ее короткой жизни — дочь. Дочь, рожденную от любимого. Говорят, дети зачатые в любви будут счастливыми. Что же. Маленькая Алисочка совершенно точно будет счастливой. Он вскинул глаза к небу, дав клятву не играть с судьбой дочери. Она будет жить и любить так, как захочет сама.