Предания нашей улицы
Шрифт:
— Порок гнездится в моей душе. Кадри торжествующе рассмеялся, а Арафа недоумевал: почему этот человек до сих пор не расправился с ним? Почему не выдал его тайну ни одному из футувв? Почему расспрашивает его таким странным образом, наедине?
— Ты опасный человек! — неожиданно сказал управляющий.
— Я несчастный человек.
— Разве можно назвать несчастным того, кто владеет оружием пострашнее всяких дубинок?
Потерявши голову, по волосам не плачут. Волшебник не он, Арафа, а вот этот сидящий рядом
Управляющий, казалось, наслаждался растерянностью юноши.
— Один из моих слуг был в числе твоих преследователей, — наконец объяснил он свою осведомленность. — Он бежал позади всех и не пострадал от взрыва. А потом тайно выследил тебя. Ты столкнулся с ним в Даррасе. В одиночку он не стал с тобой связываться, прибежал ко мне и все рассказал.
— Он не мог рассказать кому-нибудь еще? — вырвалось у Арафы.
— Он верный слуга, — улыбнулся управляющий. И серьезно добавил: — А теперь расскажи мне о твоем оружии.
Туман начал рассеиваться в глазах Арафы. Этот человек хочет завладеть секретом, который Арафа ценит дороже своей жизни. Но положение его действительно безвыходно. Понизив голос, Арафа сказал:
— Оно гораздо проще, чем воображают люди.
Взгляд Кадри стал жестким, в голосе снова зазвучала угроза:
— Я могу приказать немедленно обыскать твой дом, но мне не хотелось бы привлекать к тебе лишнее внимание. Понимаешь? Если ты будешь слушаться меня, я не дам тебе погибнуть.
Этому человеку ничего не стоит привести в исполнение свою угрозу. Тут ничего не поделаешь. Арафа бессильно опустил голову.
— Я подчиняюсь твоей воле.
— Ты начал кое-что соображать, волшебник нашей улицы! Если бы моей целью было убить тебя, твои останки давно были бы брошены на съедение собакам. И продолжал, откашлявшись:
— Оставим в покое Габалауи и Саадаллу. Поговорим лучше о твоем оружии, что оно собой представляет? Арафа поглядел на управляющего ясными глазами.
— Это волшебная бутылка!
— Волшебная? — с сомнением переспросил тот. — Объясни получше.
Впервые за время разговора Арафа обрел какую-то уверенность. Он спокойно пояснил:
— Язык волшебства понимают лишь те, кто знает его тайны.
— Значит, ты не откроешь мне этих тайн, даже если я пообещаю тебе полную безопасность?
Арафа внутренне рассмеялся, но сказал с серьезным видом:
— Я не обманываю тебя. Управляющий задумался, потом спросил:
— Сколько у тебя этих бутылок?
— Сейчас нет ни одной.
— Врешь, змееныш! — Управляющий даже заскрежетал зубами от злости.
— Обыщи мой дом, — предложил Арафа, — и ты убедишься, что я говорю правду.
— А ты можешь делать их?
— Разумеется!
Кадри в волнении стиснул кулаки.
— Я хочу, чтобы у меня их было много.
— У тебя будет их столько, сколько пожелаешь. Впервые они посмотрели
— Мой господин намерен избавиться от проклятых футувв?
Странное выражение промелькнуло в глазах Кадри.
— Скажи-ка мне, что все-таки побудило тебя нарушить неприкосновенность Большого дома?
— Обыкновенное любопытство, — просто ответил Арафа. — Но я стал невольным виновником смерти слуги, и это разрушило все мои планы.
— Ты стал виновником смерти великого человека! — напомнил Кадри.
— Мое сердце разрывается от горя и раскаяния!
— Если бы нам дано было прожить столько, сколько прожил он, — пожал плечами управляющий.
«Подлый лицемер! Тебя волнует лишь имение», — подумал Арафа, а вслух сказал:
— Да продлит Аллах твои дни. А управляющий продолжал расспрашивать:
— Значит, ты проник в Большой дом лишь из любопытства?
— Да.
— А зачем убил Саадаллу?
— Потому что, как и ты, я хочу избавиться от всех футувв.
— Они узаконенное зло, — улыбнулся Кадри, — но ты вправе ненавидеть их за то, что они присваивают себе доходы от имения.
— Истинно так, господин мой.
— Ты можешь разбогатеть так, как тебе и не снилось, — многозначительно проговорил управляющий.
— Другой цели у меня нет, — лицемерно согласился Арафа.
— Зачем тебе надрываться из-за каких-то миллимов? Спокойно занимайся своим волшебством под моим покровительством, и у тебя будет все, что пожелаешь.
105
Они сидели втроем на тахте, и Арафа пересказывал свой разговор с управляющим. Аватыф и Ханаш слушали его, затаив дыхание, с волнением и страхом. Закончил Арафа такими словами:
— У нас нет выбора. Саадалла еще не похоронен. Если мы не примем предложение, нас ждет смерть.
— А если бежать? — предложила Аватыф.
— Он не даст нам убежать. За нами следят во все глаза.
— Отдавшись в его руки, мы тоже не будем в безопасности.
Арафа не ответил жене, хотя слова ее совпадали с его мыслями. Он обернулся к Ханашу.
— А ты что молчишь? Серьезно и печально Ханаш заговорил:
— Когда мы вернулись на нашу улицу, у нас были простые и скромные мечты. Потом все переменилось. У тебя родились огромные планы, и ты заставил нас поверить в них. Вначале я был против твоих замыслов, но все-таки помогал тебе без колебаний. Постепенно я сам в них поверил, и моей единственной мечтой стала мечта нашей улицы о счастье и избавлении от зла. Сегодня ты неожиданно предлагаешь нам новый план. Согласившись на него, мы превратимся в орудие порабощения нашей улицы, страшное орудие, с которым нельзя бороться и которое невозможно уничтожить. С футуввой все-таки можно бороться, его можно убить.