Предания об услышанных мольбах
Шрифт:
Вначале появились глашатаи с хоругвями и призвали Цина:
— Ваш господин желает Вас видеть!
Цин подумал, что это Хуань Вэнь желает его видеть. Он встал, облачился в парадное платье и вышел. За деревьями он увидел бамбуковый экипаж и сел в него. Двое посыльных помчали его стремглав. Цин прибыл к красным воротам и увидел Юань Цзуна. К тому времени Цзун был уже тридцать лет как мертв. Он спросил Цина:
— Давно ли Вы, сударь, прибыли? Как там моя семья?
Цин отвечал, что семья Цзуна очень бедствует. Цзун стал лить слезы.
— А как там мои сыновья и внуки? — спросил он.
— Все они живы, — отвечал Цин.
— Если мне удастся Вас освободить, Вы позаботитесь о моей семье? — снова
— Если Вы это сделаете, я отплачу Вам великим милосердием, — отвечал Цин.
— Праведник Сэн-да — важный сановник, и его здесь очень почитают. Я обращусь к нему с настоятельной просьбой, — сказал Цзун и вошел в красные ворота. Он долго не появлялся. Наконец вышел посыльный и сказал:
— Перед Вами ворота четырехъярусного монастыря, возведенного на государственные средства. Сэн-да приходит сюда рано поутру на поклонение Будде. Тогда Вы и попросите его о снисхождении.
Цин вошел в монастырь и увидел некоего шрамана. Тот сказал:
— Ты был моим учеником семью перерождениями ранее. В продолжение семи перерождений, прошедших с принятия тобою благословения, ты был поглощен мирскими радостями. Ты отвратился от истины и устремился ко лжи! Ты совершил тяжкие преступления! Теперь тебя облегчит только раскаяние! Преподобный выйдет завтра, и я помогу тебе.
Цин вернулся в экипаж. Ночь была холодная, и он весь продрог. На рассвете ворота открылись: это в монастырь пришел Сэн-да. Цин последовал за ним, отбивая поклоны. Сэн-да молвил:
— Ты должен вновь обратить свое сердце к добру: вверить свою жизнь Будде, отдаться на волю его закона и довериться монахам-бхикшу! Когда примешь три эти посвящения, можешь не опасаться безвременной кончины. Тех, кто лелеет учение Будды, минуют страдания и невзгоды!
Цин сей же час принял от Сэн-да благословение. Он увидел того шрамана, с которым встречался накануне. Шрамана стал на колени перед Сэн-да и принялся просить за Цина:
— Этот человек был моим учеником в одном из прошлых перерождений. Он забыл истину и утратил Закон, за что и принял муки. Ему предначертано судьбой принять ныне посвящение! Я желал бы передать его на Ваше милостивое попечение.
— То, что этот человек был прежде благочестив, облегчает его спасение, — молвил Сэн-да и прошел через красные ворота.
Тотчас появился посыльный и возгласил:
— Советник Ли может удалиться!
Вслед за посыльным вышел Цзун и вынес какую-то темную бамбуковую палку, приказав Цину закрыть глаза и сесть на палку верхом. Цин сделал, как ему было велено, и вдруг оказался у ворот дома.
Из дома доносились громкие рыдания. Односельчане заполнили всю гостиную залу. Как ни хотел Цин пройти внутрь, ничего не получалось. Случилось так, что тем временем принесли доски, закупленные для изготовления гроба: все домашние и гости вышли на улицу поглядеть. Труп оставался лежать в зале. Цин прошел в залу и приблизился к трупу. Он знал, что тело уже оплакали, и втайне сожалел, что вернулся. Возвратившиеся с улицы люди подтолкнули его сзади... и в тот же миг он слился с тотчас ожившим телом.
Цин сразу же взял на собственное попечение семью Цзуна, отделив для нее помещение в своем доме. Он всего себя посвятил Трем драгоценностям (Будде, его учению и общине), истово верил в учение Будды, став его благодарным учеником.
Спасительный огонь
Уроженец округа Яньчжоу Люй Сун, по прозванию Моу-гао, проживал в уезде Шифэн. На юге уезда по горным кручам сбегала речка: петляла и извивалась, точно нитка в клубке. Да еще там уйма больших валунов. Так что путники и днем опасались спускаться по ней на лодке. Сун рассказал, как он и его отец плыли по этой речке на отдалении нескольких десятков ли от дома. День клонился к закату, и внезапно поднялся ветер,
Божественный свет Гуаньшииня
Сюй Жун был уроженцем округа Ланъе. Однажды, побывав в Дунъяне, он возвращался домой через Диншань. Лодочник попался неопытный, завел лодку на опасную стремнину. Лодку понесло, а сверху на нее обрушилась громадная волна, грозившая погибелью. Жун не чаял спастись и стал напоследок от всего сердца взывать к Гуаньшииню. В тот же миг, неведомо откуда, появились несколько десятков человек и принялись все разом тянуть лодку: вытащили ее со стремнины на тихую воду.
Лодка шла вниз по течению реки. День клонился к закату. Небо стало темным-темно. Подул сильный ветер, и разразился ливень: кромешная тьма и волны бушуют. Жун читал сутру, не смыкая уст, и вскоре далеко на вершине горы стал ясно различим отблеск огня. Лодка пошла на свет и вскоре пристала к берегу. Все, кто был в лодке, почувствовали себя в безопасности. Придя в себя, они увидели, что огонь на горе больше не светит, и стали сомневаться, люди ли зажгли его. Наутро они расспросили жителей ближайшего селения, кто это ночью развел огонь на горе. Тем было невдомек:
— Ночью был такой ливень с ветром! Как же тут разведешь огонь?! Да мы и не видели ничего такого!
Всем стало ясно: то был божественный свет.
Впоследствии Жун служил военным наместником в Гуйцзи. Се Фу услышал от него, как все было. Вместе с Жуном в лодке был шрамана Чжи Дао-юнь, муж безупречной честности. Обо всем увиденном он рассказал Фу Ляну[93]. Рассказы Дао-юня и Жуна совпали.
Чудесное исцеление шрамана Чжу Фа-и
В годы под девизом правления Обильный мир (363—365) шрамана Чжу Фа-и предавался ученым занятиям в горной обители. В горах Баошань, что в уезде Шинин, он оттачивал свое мастерство на собрании сутр, в особенности же преуспел в «Сутре цветка Закона»[94]. В учениках у него было сто и более человек. Во втором году под девизом правления Всеобщее успокоение (372) он вдруг почувствовал, что внутри него завелась какая-то хворь. Он долгое время пытался вылечиться сам, но проку от этого не было. Вконец обессилев, он отчаялся совладать с болезнью и стал истово уповать на Гуаньшииня. Прошло несколько дней, и, задремав, Фа-и увидел праведника, который пришел справиться о его болезни, а затем принялся лечить. Праведник вскрыл его утробу и желудок. Там оказалось великое множество нечистот. Праведник все промыл, вычистил и поместил обратно.
— Теперь ты здоров! — сказал он Фа-и.
Сквозь сон Фа-и почувствовал, что боль его уже не тревожит, а вскоре совсем поправился.
Что касается «Сутры цветка Закона», то в ней говорится, что иногда появляется некто в образе шрамана-индуса. Вероятно, это и есть тот шрамана, который явился досточтимому Фа-и во сне.
Фа-и скончался в седьмом году под девизом правления Великое начало (382).
Шесть историй вслед за той, что произошла с Чжу Чаншу, кончая последней, собраны первым министром династии Сун (420—479) Фу Ляном. От себя Фу Лян замечает: «Мой покойный отец водил дружбу с Фа-и. Тот много раз рассказывал ему эту историю, каждый раз преисполняясь трепета и благоговения».