Преданный
Шрифт:
Я вздохнула и повернулась к нему.
— Потому что тогда она отвезла бы меня домой. Я не хочу там жить, даже если это всего несколько дней.
Дом не там, где я. Для меня дом был там, где были родители и где прошло моё детство. Но я не хотела туда возвращаться.
Взгляд Егора слегка смягчился, он потянулся к моей руки и принялся описывать крути поверх моей ладони.
— Почему ты не хочешь домой?
— Я хочу домой, — честно сказала я, — я не хочу в свою комнату. Она даже не моя. Она принадлежит семнадцатилетней
— Сейчас ты целая? — спросил Егор, глядя на меня.
У этого вопроса явно был подтекст. И мы оба знали ответ.
— Нет, — честно сказала я, — но сейчас я другая. Мне стыдно за то, что говорила, делала и думала та Арина. Я не хочу быть ей. Больше никогда. Но если я вернусь в ту комнату, то стану ей. Там её фотографии, её мебель, её любимый розовый цвет, её воспоминания.
Это всё было адресовано ему. Мне хотелось сказать «прости», хотелось извиниться. Но девочка сидящая во мне не давала этого сделать.
Егор вздохнул и убрал прядь, падавшую мне на лицо, за ухо.
— Эти воспоминания не в той комнате, а тут, — сказал он, проведя большим пальцем по моему виску, — они часть тебя, и та Арина часть тебя. Ты сейчас сидишь тут благодаря ей, и ты такая, какая есть, благодаря ей.
Если бы всё зависело только от неё, я бы тут давно не сидела.
— Но я тебе не нравлюсь такой, — прошептала я, сама не зная зачем, — и она тебе не нравилась такой. Она приносила лишь боль.
Егор слегка улыбнулся, будто из-за всех сил пытался подбодрить меня.
— С каких пор тебя стало волновать, кому ты нравишься, а кому нет? Но, к слову, та Арина мне нравилась, и ты это знаешь. Я не видел в ней то, о чём ты говоришь. Я любил её.
Любил. Любил. Любил. Когда-то давно и ту Арину. Почему одно единственное слово могло сделать так больно?
— Прости, — прошептала я.
Я не хотела быть болью других людей. Я сама себе приносила достаточно страданий.
Егор покачал головой и легко провёл рукой по моей щеке.
— Боль эта часть нас, я бы не стал тем, кем я являюсь, если бы не ты. Ты научила меня многому и давала смысл, когда казалось, что его нет. С самого раннего детства ты была тем, что давало мне смысл.
Я слегка всхлипнула и кивнула. Я верила ему. И даже если это была не правда, верила.
Егор улыбнулся и притянул меня к себе для объятия.
— Тебе просто надо стать смыслом для самой себя, — прошептал он, гладя меня по спине, пока слёзы смывали все мои печали.
И так прошло несколько дней. Мы просто сидели дома, смотрели фильмы, иногда болтали, иногда ели то, что приготовит Егор (могу сказать, что у него определённо есть талант в этом деле). Иногда мы гуляли, иногда просто сидели в близлежащем к дому парке и смотрели на людей. Осень уже начала подходить к своему концу, поэтому не всегда удавалось просто сидеть, иногда ветер был слишком холодный, а долго идти я не могла, поэтому нам снова и снова приходилось возвращаться домой.
Егору
Я была словно наркоман зависима от его рук, губ и тела. И ничего из этого он мне не давал. Совершенно ничего, что выходило бы за рамки «просто дружбы».
Телефон Егора завибрировал, я бросила одинокий взгляд в его сторону, стараясь казаться не заинтересованной. За эти два дня ему всё время кто-то звонил или присылал сообщения, чаще всего Егор не отвечал ни на первое, ни на второе, будто это было совершенно не важно. Но сейчас Егор ответил.
— Привет, Андрей. Нет, я не могу. Я…, - Егор покосился на меня, — занят.
Я знала, что кто-то в честь длинных выходных устроил гигантскую вечеринку. Ксюша тоже звала меня туда, но я отказалась, решив, что не готова нарушать правила Леры таким радикальным способом, к тому же это привело бы к ещё большей ссоре между моими подругами, которые и так друг друга недолюбливали.
Видимо именно по этому поводу Андрей звонил Егору. Хотела ли я чтобы он пошёл? Не знаю. Но я точно не хотела держать его рядом, когда он этого не хочет.
Егор слегка рассмеялся словам друга.
— Нет. Повеселись там за меня.
Яснооо. Значит повеселись, да? Видимо дела здесь обстояли ещё хуже, чем я могла подумать.
Когда Егор отложил в сторону телефон и снова уставился в телевизор, а повернулась к нему:
— Тебе не обязательно сидеть со мной, если ты хочешь пойти на вечеринку.
— Перестань, — бросил Егор, игнорируя мой взгляд.
— Нет, серьезно, — настаивала я, — со мной ничего не случится, если ты уйдёшь на несколько часов.
Парень перевёл на меня хмурый взгляд.
— Если бы я хотел, я бы пошёл. Но я хочу быть здесь.
Окей. Я моргнула пару раз, пытаясь понять. Он хочет быть здесь. Возможно мне стоило просто принять это и отступить.
— Почему? — спросила я вместо этого.
— Что почему? — устало вздохнул Егор.
— Почему ты хочешь быть здесь?
Егор молча смотрел на меня, я уже подумала, что он не собирается отвечать, но вот он подал голос:
— Я не знаю, что ты хочешь услышать.
Я вздохнула.
— Как на счёт правды? В твоих обидных словах было её больше, чем сейчас.
— Ты не хочешь знать, — совершенно серьёзно сказал Егор.
Откуда ему знать, что я хочу?
— Хочу, — возразила я, — я хочу правду, а не те милые слова, что я была твоим смыслом. Возможно это так, но ведь это не всё. Почему ты больше не говоришь про другую часть?