Преданный
Шрифт:
Когда официант подошёл в очередной раз с не знаю какой по счёту бутылкой вина, я подняла на него взгляд и покачала головой, давая понять, что за этим столом больше никому не надо наливать. Екатерина Алексеевна видела это и благодарно мне улыбнулась, но совсем не такая реакция последовала от Егора. Он возмущенно поглядел на меня, подзывая официанта обратно.
— Если ты выпьешь ещё бокал, между нами всё кончено, — прошептала я, сжимая руку Егора из-за всех сил, стараясь так же мило улыбаться
Возможно было плохой идеей шантажировать концом
Мы с его мамой снова пытались разговориться, но все никак не получалось. Моя голова уже начала болеть от попыток, когда мой телефон зазвенел.
— Извините, — сказала я, поднимаясь, — это мама.
В любом другом случае я бы ни за что не ответила на звонок, но сейчас просто не могла дальше сидеть там. Мне нужен был перерыв и свежий воздух.
Я видела панику на лице Екатерины Алексеевны, которая подумала, что не справится здесь одна, но она понимала меня, поэтому лишь улыбнулась и кивнула.
— Передавай ей привет.
Я кивнула и встала из-за стола. Пока я пробиралась на крытую веранду, чувствовала на себе взгляд Егора, но не повернулась. Не было ничего хорошего в том, чтобы чувствовать себя вещью, которую он может использовать по своей прихоти.
Я была ужасным человеком, потому что я соврала. Да, не без зазрения совести, но ведь соврала.
Мне звонила совсем не мама, а одна из тех реклам, где голос знаменитости зачитывает текст. По сути говоря мне было всё равно, кто звонил. Мне просто нужно было уйти от туда хотя бы пять минут.
Я просто стояла на веранде, глядя как за окном падает снег. И только прохладный воздух здесь понемногу стал меня вытрезвлять. На самом деле я не так уж много выпила, один бокал вина ни в какое сравнение не идёт с тем, что я пила обычно по выходным. Но почему тогда я чувствовала себя пьяной и использованной?
Я закрыла глаза и вцепилась в перила. Веранда была абсолютно пуста, никто не рисковал выходить сюда, когда на улице было минус 20, но я в своём платье практически не чувствовала холода, возможно от того, что что-то горело внутри меня в этот момент.
Позади меня послышались шаги, но я не открыла глаза. Я и без этого знала кто это. Егор и сам ничего не сказал, просто встал рядом и молчал. Зато красноречиво говорил за него запах алкоголя, который мигом донёсся до меня.
Я вздохнула и развернулась, чтобы уйти.
— И ты мне совсем ничего не скажешь? — спросил Егор совершенно нормальным голосом, подтвердив мои догадки.
Он вел себя так не потому, что был пьян, а просто потому, что был идиотом. Эгоистичным идиотом.
— Что ты хочешь услышать? — спокойно спросила я, потому что не хотела кричать и устраивать концерт, но честно говоря на это у меня бы уже не хватило сил. — Спасибо, Егор, что привёл меня на этот замечательный ужин. Спасибо, что показал как сильно можно любить и уважать
Егор повернулся ко мне, но остался стоять у большого окна. Это было хорошо. Сейчас я не хотела, чтобы он меня трогал.
— Я не пьян, — просто прошептал он.
Я бы могла подумать, что ему больно или обидно. Но он сам это начал.
— Я знаю! — ответила я, — ты не пьян, Егор, ты болен! Ты болен, если считаешь, что это нормально играть моими чувствами.
Да, мне было больно, но ведь я не кукла. Я человек! Я не просто красивая всегда улыбающаяся картинка, у меня есть чувства. Я думала, что Егор, в отличие от других парней, это понимает. Именно поэтому я делала то, что делала.
— Мы даже не встречаемся! — возмутился он.
Мне не должно было быть больно, но стало. Не столько от самих слов, сколько от интонации, с которой Егор их произнёс.
— Поверь, я знаю, — крикнула я, — но я думала, что мы друзья. А друзья не пользуются друг другом.
На лице Егора отразился шок, будто он впервые осознал, как это выглядит со стороны.
— Господи, Арина, — сказал он едва слышно, — я даже не думал пользоваться тобой.
Он сделал шаг в мою сторону.
Пожалуйста, остановись. Не подходи ко мне, потому что когда ты рядом я не могу думать, не могу злиться. Если ты подойдёшь ко мне всё полетит к чертям. И от моей правды совсем ничего не останется.
— Тогда скажи мне, что ты делаешь? — попросила я, сделав шаг назад. — Зачем ты привёл меня сюда? Почему ты так себя ведёшь? Ведь это не ты, Егор бы никогда не проявил такого неуважения к своей матери.
Егор вздохнул и провёл рукой по коротким волосам, которые мигом стали смотреть в разные стороны.
— Я думал, что ты встанешь на мою сторону, — признался он, — что ты поймёшь меня и может взглянешь на эту ситуацию моими глазами. Я думал, что рядом с тобой мне легче будет провести этот день. Я даже не думал, что ты можешь встать не на мою сторону.
Я глубоко вздохнула и сдалась. Теперь не Егор сокращал между нами расстояние, а я. Я шагнула к нему и взяла за руку.
— Я правда не понимаю о чем ты, скажи мне в чём проблема.
Егор поднял на меня взгляд, а потом сразу опустил его в пол. Сейчас он казался маленьким беззащитным мальчиком, я даже не вспомнила, что всего пять минут назад хотела уйти от него.
— Отец ушёл из дома, когда мне было пять, — начал он почти полушепотом, — если я скажу, что скучал по нему, то буду врать. Я не скучал, это был первый момент, когда моё детское сердце наполнилось безграничным счастьем, я просто надеялся, что он никогда не вернётся. Мама не говорит мне, но наверно он бил её ещё до того, как я родился. Скорее всего я и сам являюсь просто ошибкой, хотя об этом она тоже не говорит. Какой ребёнок хочет слышать, что мама вышла за его тирана-отца просто потому, что неожиданно залетела?