Преданный
Шрифт:
Я отталкиваюсь от стены и смотрю на себя в зеркало.
— Я переведу немного денег на твой счет.
— Сделай это сейчас. Чтобы не забыть.
Он так хорошо меня знает. Я захожу в банковское приложение и делаю перевод.
— Спасибо, Лили! Ты самая лучшая сестра на свете…
Я вешаю трубку и возвращаюсь к Хадсону.
Мужчина смотрит на меня так, что мне кажется, будто он может заглянуть в мою голову, и ему не нравится то, что тот видит. Неужели мой стыд так очевиден? Я избегаю его взгляда.
—
— Отлично, спасибо.
Он поднимает два пальца, чтобы подать знак нашему официанту.
— Наша еда готова. Я попросил их держать ее на кухне, чтобы она не остыла.
Это так заботливо с его стороны. Расставленные перед нами тарелки больше похожи на произведения искусства, чем на еду.
Я беру свою вилку и тыкаю в кусок оленины размером с серебряный доллар, уложенный поверх дикого риса и политый коричневым соусом.
Хадсон разрезает свой стейк, который тоже меньше, чем я ожидала от стейка из буйвола.
— Это так же вкусно, как и красиво.
Я откусываю кусочек, и он прав. Мое блюдо восхитительно. Хотелось бы только, чтобы оно было больше похоже на полноценную еду, чем на закуску.
— Действительно вкусно, но… — Я оглядываюсь вокруг и наклоняюсь, чтобы прошептать. — Что скажешь, если после этого мы перекусим гамбургерами?
Его ответный смех мягкий, глубокий и искренний.
— Да. Пожалуйста.
Полтора часа спустя мы сидим на заднем сиденье микроавтобуса и пытаемся придумать, как бы нам незаметно пронести в отель пакет с двойными чизбургерами и картошкой фри.
— Вот, возьми картошку и засунь в карманы. — Я передаю ему пакеты с картошкой фри и в процессе засовываю парочку в рот. — О, так вкусно.
— Перестань есть. — Он аккуратно засовывает пакет с картошкой фри во внутренний карман своего пиджака, а затем смотрит на меня. — А как насчет гамбургеров?
Оказалось, что наша еда в ресторане была восхитительной. Мясо было нежным, сочным и ароматным, но даже после того, как мы съели на десерт кукурузные лепешки с сиропом из бузины, мы все еще были голодны. Мы также выпили еще два напитка и бокал десертного вина из местной винодельни, что, возможно, напрямую способствовало нашему нынешнему положению.
Поскольку весь персонал видел, как мы ели в ресторане, а мы не хотим никого оскорблять, то пытаемся тайком протащить еду в наши номера.
Я хватаю бургер и запихиваю его в свой клатч. Затем запихиваю еще один в свое декольте.
— Ты не можешь этого сделать. Это слишком очевидно, — говорит Хадсон, не глядя на меня. — Дай мне. Я спрячу его под мышкой.
— Фу, я не хочу, чтобы мой бургер касался твоей под мышки.
Он снова протягивает руку.
— Тогда он будет моим. Давай сюда.
— Нет,
Его взгляд опускается на мою грудь, а затем уходит в сторону.
— Эм, да. Заметно.
— Все в порядке. Я справлюсь.
— Что ты имеешь в виду, говоря, что женщины делают так постоянно?
Я уставилась на него. Он что, шутит?
— Ты не знал, что женщины используют свое декольте в качестве кармана?
— Что? С каких пор? — Я не могу хорошо разглядеть его лицо в темноте, но у меня такое чувство, что если бы могла, то увидела бы, как парень краснеет.
Я поправляю лифчик, благодарная за то, что моя большая грудь достаточно хорошо скрывает бургер.
— С незапамятных времен, потому что они никогда не делают карманов в нашей одежде.
— Погоди… — Он ведет себя так, будто я поделилась с ним какой-то сверхсекретной информацией. — В женской одежде нет карманов?
— У тебя нет сестры?
Он качает головой.
— А девушки? — Я не жду ответа. — Как это может быть новостью для тебя?
— Наверное, я никогда не спрашивал…
— Тсс…. Мы на месте. — Машина подъезжает к парадному входу, и служащий отеля подходит, чтобы открыть дверцу.
— Хм. Никаких карманов.
— Соберись, — шиплю я на Хадсона. — Будь спокоен.
Хадсон вылезает первым и встает так, чтобы загородить меня от посторонних глаз, пока я вылезаю за ним. И тут же хватаю его за локоть, как будто мне нужна опора, хотя на самом деле использую его толстый бицепс, чтобы спрятать свою грудь.
— Я так устала, — громко говорю я.
Хадсон кривит губы, чтобы не рассмеяться.
— Как бы мне ни хотелось потусоваться, я собираюсь подняться и лечь спать! — Я убеждаюсь, что Альфред за стойкой консьержа меня слышит. — У нас завтра такой важный день!
— Что ты делаешь? — тихо спрашивает Хадсон.
— Даю понять, что иду спать, чтобы они не знали, что я поднимаюсь, чтобы съесть бургер, — шепчу я.
Он нажимает на кнопку лифта.
— Им наплевать.
— Если бы они подошли достаточно близко, чтобы почувствовать наш запах, то они бы знали. Если будут думать, что я устала, то не станут подходить близко и предлагать выпить по стаканчику в баре или еще что-нибудь.
Мы проскальзываем в лифт в ту секунду, когда дверь открывается. Как только оказываемся внутри, я отпускаю его руку.
Он смотрит на меня сверху вниз.
— Мне кажется, ты преувеличиваешь…
— Придержите дверь, — кричит женщина, прежде чем вбегает в кабину вместе с еще одной лет двадцати с небольшим. Глаза обеих слегка расширяются при виде Хадсона.
Я закатываю свои.
Они соблюдают этикет в лифте и поворачиваются к нам спиной.
— Боже, что это за запах, — говорит одна из женщин, сморщив нос.