Преданный

Мейсон Луна

Я бросаю на нее взгляд, но к тому времени, когда я оборачиваюсь, Роза держится за кабинку, и ее лицо смертельно бледно.

Когда я делаю шаг к Розе, рука Марии обхватывает мою руку плотно. — Это просто маленькая любовная ссора, дорогой. Она взрослая девочка. Пусть сама разбирается с этим.

Роза потирает шею и грудь. Она выглядит так, словно ее сейчас стошнит.

Я не понимаю, о чем она говорит.

Я делаю шаг вперед, и рука Марии тянет меня за запястье.

— Не смей, — рычу

я.

— Ты не хочешь этого делать, Лука. Просто стой здесь, как хороший мальчик, и смотри. Я думаю, пришло время тебе продемонстрировать свою преданность нашей семье, — ее ногти впиваются в мою руку.

Стряхивая ее хватку, я подхожу ближе, чтобы легче было подслушивать.

Я наблюдаю, как Мэдди ковыляет к Розе и обнимает ее за плечи. Сиенна следует за ней по пятам. Роза не шевелится. Ее ноги судорожно дергаются вверх-вниз по сиденью, и я больше не вижу ее лица.

— Роза, тебе вызвать скорую? — спрашивает Мэдди мягким голосом, поглаживая ее по плечу.

Скорая помощь.

— Я... я не могу, — она едва может говорить.

Угроза Романо нависла надо мной. Я чувствую, как взгляд Марии прожигает мне затылок.

Если я это сделаю, это будет последний гвоздь в крышку гроба.

Люди начинают толпиться вокруг нее. Данте пробирается сквозь толпу и нависает над ней.

— Вставай и прекрати, блядь, позорить меня, Роза, — выплевывает Данте, наклоняясь и шлепая ее по вытянутой ноге.

Красный туман застилает мне глаза.

Решение принято. Этот придурок никогда ее не заслуживал.

— Убирайтесь нахуй. Все. Сейчас же! — кричу я в ярости, когда я проталкиваюсь сквозь тела. В комнате воцаряется тишина, если не считать рыданий Розы, которые ранят мое сердце.

Я сосредотачиваюсь на Данте.

— Все. Включая и тебя. Вон! — я указываю на него, и он встает перед Розой, загораживая мне обзор.

В комнате начинается паника, когда люди бросаются к выходу. Я поднимаю взгляд и замечаю Марию, наблюдающую за каждым моим движением.

Игнорируя ее, я поворачиваюсь к трем женщинам, съежившимся на сиденье. — Мэдди, Сиенна, я разберусь.

Когда они отходят в сторону, я тянусь к Розе.

Данте встает передо мной.

— Она моя невеста, моя проблема. То, что ты с ней трахался, не означает, что она тебе принадлежит. Она моя, Лука.

Он резко дергает ее за запястье, и она спотыкается.

Перед глазами все в красном. Я вытаскиваю пистолет из-за пояса и крепко прижимаю его к его груди.

— Убери от нее свои руки. Сейчас же, если ты их не уберешь, я с удовольствием сделаю это за тебя, прямо перед тем, как всадить эту пулю тебе в грудь. Она моя и всегда была моей. Ты меня понял?

Данте не двигается. Он держит ее за руку, как куклу-марионетку, и она безвольно повисает на нем.

Ее глаза закатываются, а учащенное дыхание отдается у меня в ушах барабанной дробью.

Медленная улыбка трогает уголки его покрытых шрамами губ, прежде чем он бросает ее мне.

Я едва успеваю подхватить ее, когда она безвольно падает на меня.

— Она всегда будет моей. Она вернется ко мне. Ты просто смотри, — он одергивает пиджак и уходит.

Пока я опускаюсь на пол, держа Розу на коленях, я успеваю заметить, как Мария качает головой, на ее лице злобная ухмылка, когда она следует за Данте.

Хриплое дыхание Розы возвращает меня к ней.

Мой пистолет со стуком падает на деревянный пол, когда я притягиваю ее к себе.

Нежно гладя ее лицо, я поворачиваю ее, чтобы получше рассмотреть. — Роза, детка. Это я, Лука.

Ничего.

— Ты в порядке, tesoro. Я обещаю. Ты можешь немного подышать со мной?

Она кивает, и меня охватывает облегчение. Я приподнимаю ее немного выше, так что она сидит у меня на бедре, крепко обхватив ее рукой. Другой рукой я начинаю легко очерчивать квадрат вокруг ее коленной чашечки.

— Хорошо, давай вдохнем на четыре и выдохнем на четыре. Медленно. Готова?

Делая глубокий вдох, я делаю то же самое.

— Раз, два, три, четыре.

Я выдохнул. — Раз, два, три, четыре.

— Теперь продолжай так дышать, детка, у тебя отлично получается.

Я чувствую, как ее грудь расширяется под моей рукой.

— Хорошая девочка.

Я слегка отстраняюсь и обхватываю ее лицо ладонями. Ее глаза, красные от слез, лились ручьем, но она по-прежнему оставалась прекрасной.

Смахивая капли слезинок подушечками больших пальцев, она прижимается носом к моей руке.

— Тебе стало легче? — шепчу я.

Она закусывает губу.

— Просто обними меня, пожалуйста, — ее голос дрожит.

— Ты же знаешь, я сделаю для тебя все, что угодно.

Включая принесение в жертву собственную семью. По моему позвоночнику пробегает холодок. Я разберусь с последствиями этого позже.

Положив подбородок ей на макушку, я вдыхаю сладкий аромат кокоса.

— Расскажи, что происходит, Роза. Пожалуйста, не отталкивай меня.

Мне не хотелось на нее давить, но что-то было ужасно не так, и мне нужно было знать.

Она молчит, ее рука прижимается к моему сердцу, когда она смотрит на меня.

— Лука, что насчет Марии?

Я сжимаю челюсти. — Она знает, все знают, Роза.

Лицо ее искажается страхом. — Но…

Я вытираю еще одну слезу с ее щеки. — Мы все предусмотрели.

Ну, у нас есть план. Он во многом зависит от свадьбы Розы. Прямо сейчас мне все равно.

Мы убьем Романо, и она будет в безопасности.