Преданья старины глубокой
Шрифт:
Прошло еще время. Костлявый старик подошел к огромному валуну, лежащему у стены на манер каменной подушки – вот, кажется, заявится сейчас какой-нибудь великан, да и прикорнет, захрапит раскатисто.
Ан нет. Не для того здесь этот валун. Ящерки вокруг него бегают, да суетливо, беспокойно – только звук шагов заслышали, так сразу и порскнули под каменюку, попрятались в щелях-трещинах. Уперся Кащей плечом, понатужился, да и откатил преграду в сторону. Легко откатил – словно и в самом деле подушка то была, а не глыбища тысячепудовая.
За валуном открылась
Лестница оказалась длинная, многоступенчатая. Все ниже и ниже извивается, петли выделывает, витушки хитрые. Конца-краю не видно. Глубже, глубже, еще глубже – не до самого ли Пекла спуститься надумала?
Однако все ж закончилась наконец – дошел Кащей до огромных створ каменных, узорами резными изукрашенных. Наглухо заперты, ни единой щелочки не видать – сунься-ка!
Ан сунулся. Размял Кащей пальцы, похрустел костями, да и толкнул ворота что есть мочи. Единого удара хватило – всхлипнули каменные стражи, заскрипели жалобно и повалились наземь. Из боков пруты железные торчат переломанные – хитро створы крепились, не последние мастера их делали.
Осела пыль, поднятая упавшими плитами, и перед Кащеем открылось небывалое диво – каменный лес. Не пещера уже, не штольня – стен вовсе никаких не видать, лишь деревья сплошняком. Огромадные, крон не разглядишь, сколько голову ни задирай, а стволы все из чистого камня. Мраморные, гранитные, из змеевика есть, еще из каких-то камней… Листочки на ветках, трава под ногами – уже из тех камней, что поблагороднее. Малахит, хризолит, яшма, еще что-то…
И все ведь живое, все дышит, шевелится. Ветерком откуда-то веет, листья колышутся, над цветами каменными пчелки порхают – словно из золота откованные, но тоже живые.
Гудит вокруг недобро, гуркочет. Слышится шепот, шипение, в прогалах меж деревьев очертания чьи-то мелькают. Видно, что не рада Хозяйка гостю непрошеному. То ли и в самом деле понадеялась похоронить Кащея под завалом, то ли думала, что он после такого угощения восвояси уберется, а только чувствуется – не ждала, что этот старик ее заветные хоромы разыщет. Невдомек каменной девице, что царь нежити здесь гостевал еще в такие времена, когда ее самой и в зачине-то не было…
– …убирайся!.. – пронесся под сводами отчаянный крик.
– Нет, Малахитница, – равнодушно ответил Кащей, продолжая идти дальше.
Здесь, в каменном лесу, Хозяйка Медной Горы уже не смела устраивать обвалов и оползней – кому же охота поганить попусту собственный дом? А уж когда Кащей дошел до Медного Дворца…
Ящерок и змей с каждым шагом становилось все больше. Мелкие чешуйчатые кишели живым ковром – куда ни глянь, так медянка или ужик, а то и агама каменная. Зеленые, голубые, синие, бурые, желтые – всех цветов, всех пород. Есть одноцветные, есть узорчатые, орнаментом хитрым испещренные, а есть прозрачные, точно из слюды вырезанные.
Дальше
Но во сто крат дивнее то, что оказалось в самой огромной палате – самой богатейшей, целиком из самоцветов чистейшей воды. Вздымается до самого потолка трон каменный, а в нем старец-великан восседает – ростом с кедр, борода из чистого серебра, одежда – из самородного золота, блестит-переливается. Глаза закрыты и дышит ровно – в глубокой дремоте хозяин Каменного Пояса, отсыпается после тяжелых трудов.
У ног великана – каменный стол, из голышей сложенный, а на нем грудой самоцветы свалены, цены неописуемой. С потолка будто бы гроздья виноградные свисают – и вместо ягод в них тоже самоцветы драгоценные.
Сказочно богат Горный Старец Озем.
– Что, мертвяк, настоял-таки на своем?! – гневно крикнула Хозяйка, стоящая рядом. Платье на ней успело измениться, засверкать красной медью. Не на шутку, видать, рассерчала. – Не буди батюшку, пожалеешь! Он спросонья злой, ярый – не пощадит!
– О-О-О-О-О… – прогремело сверху. – О-О-О-О-О… КТО ПОТРЕВОЖИЛ МОЙ СОН?..
– Ну что, рад?! – прошипела Хозяйка. – Разбудил-таки?!
– Малахитница, а ты ничего не путаешь? – без малейшего интереса посмотрел на нее Кащей. – Я пока что не произнес ни слова – полагаю, Горный Старец Озем проснулся именно от твоих криков. На себя и пеняй.
– А-А-А-А… КАЩЕЙ… ЧТО ТЫ ЗДЕСЬ ДЕЛАЕШЬ?..
Глаза горного великана открылись – все еще сонно моргающие, но уже гневно сверкающие. Красные, горящие бешеным огнем, будто яхонты червленые, – да, такие очи могут устрашить кого угодно.
Кроме Кащея, конечно.
– ЗАЧЕМ ПРИШЕЛ?.. ПОЧТО РАЗБУДИЛ?.. – прогремел великан, выпрямляясь во весь рост.
Встает Горный Хозяин с трона, делает шаг… другой… и с каждым шагом уменьшается, нижает. Вот подошел вплотную к Кащею – уже не великан, а обычный дед в тулупе золоченом. Только глаза по-прежнему красным огнем светятся.
– Зачем явился в мои владения, царь мертвых? – уже негромко спросил Озем. – Разве нет меж нами твердого уговору? Разве не дали мы слово в том, что не будем мешать друг другу?
– Мне нет дела до твоих гор, – холодно ответил Кащей. – Мне нужен ключ-камень, только и всего. Отдай его мне – я уйду и больше тебя не побеспокою.
Седые брови Горного Старца поползли на лоб. Он сделал быстрое движение, и в его ладони появился небольшой камешек – простенький совсем, без изысков, без выкрутасов. Ровный, гладкий, всего на пять граней – три продольных, два поперечных. Ничего особенного, а все же исходит от этого камешка словно бы тепло – мягкое, ласковое, умиротворяющее.