Предать, чтобы спасти
Шрифт:
– Любишь меня?
Марк, ну зачем? Зачем ты все портишь? Я не выдержала его взгляд и опустила голову ему на грудь.
– А как же твои жизненные принципы, что выйдешь замуж только по любви?
– Мы можем попробовать построить брак на чем-то другом. Тысячи семей так живут.
– Почему мы не можем жить без регистрации? Или ты придерживаешься старомодных взглядов – взял, так женись?
– Ты боишься брака? – Я снова подняла глаза на Марка.
– Нет. Просто не уверен, что ты на самом деле к этому готова.
– Я хочу семью, Марк. Белое платье, свадебный торт и все такое…
Он усмехнулся.
– И
И снова меня пронзили непрошеные воспоминания. Но я хлопнула ресницами и прогнала их прочь.
– Нет, детей пока не хочу. Сначала планирую поработать, найти себя.
– Я могу подумать? – снова усмехнулся Марк.
– Да, у тебя есть время до утра, – улыбнулась я. – Пойду в душ и спать, завтра тяжелый день.
Проснувшись на утро, я не обнаружила Марка в номере. Не было никакой записки. Накинула халат и вышла на балкон. На небе снова не было ни облачка, солнце хоть и не светило на нашу сторону, но знойный воздух обжег мои ноздри. Я посмотрела вниз на нашу территорию, поискала Савельева взглядом. Не обнаружив, вернулась в номер. Не сбежал же он от страха за тридевять земель, услышав о браке? Тема брака ни один год обсуждалась в наших семьях, пора бы к ней и привыкнуть. Или реальность оказалась страшнее, чем он ожидал? Я открыла шкаф, вещи Марка на месте. Нет, вероятно, все-таки куда-то вышел.
Я переоделась в шорты и футболку, и стала собирать чемодан, чтобы скоротать время до возвращения Марка. Ведь улетаем уже ночью.
Не прошло и пяти минут, как дверь открылась, и появился Марк. А вместе с ним работник отеля, который прикатил нам столик с едой. А вот и завтрак.
– Я думал, ты еще будешь в постели, – сказал Марк, когда мужчина ушел.
– Мне раздеться? – спросила я.
– О нет. Оставим как есть. Позавтракаем?
Мы сели в кресла, подкатив столик ближе. На нем стояли два хромированных блюда, накрытых крышкой-куполом. Я подняла свою. На блюде стоял маленький красный бархатный футляр. На миг в памяти всплыли другие коробочки, повязанные ленточкой. Такие простые, но такие дорогие сердцу… Но прочь былые воспоминания, кажется, Марк созрел.
Я положила купол на столик, взяла футляр. Открыла. Никаких сюрпризов. Там было золотое кольцо с прозрачным камнем. Наверняка не бриллиант, но я за этим и не гналась. Если бы обошлось без кольца, меня бы это тоже устроило. Хоть я и говорила про «платье, торт и все такое», на самом деле подобная романтика с Марком меня не интересовала.
– Елизавета, – Марк опустился на колено, – выйдешь ли ты за меня замуж?
В шортах и майке он выглядел очень забавно. Совсем не романтичный вид.
– Да, Марк. Я согласна.
Засыпая в самолете, меня пронзила внезапная мысль.
– Марк, а куда мы едем?
– Лиза, мы уже не едем, мы летим, – сквозь сон пробормотал он.
– Хорошо, куда мы летим?
Савельев открыл глаза и посмотрел на меня озабоченным взглядом. Как смотрят на сумасшедших.
– Мы летим домой, в Краснодар. У тебя все нормально? Ты вроде не боишься летать.
Я развернулась к нему лицом, насколько позволял ремень безопасности.
– Нет, Марк, я не об этом. Куда мы едем в Краснодаре? Мы же с тобой это не обсудили.
– Пока по домам. А потом, я думаю, тебе нужно переехать ко мне.
– Мне было бы удобнее, если бы ты переехал к нам.
– Куда? На твою кукольную кроватку? Это неправильно. Мужчина должен женщину приводить в свой дом, а не наоборот.
– Да, ты прав. Но есть обстоятельства, о которых
– Какие? – устало вздохнув, спросил Марк.
– Я же говорю, пока не могу тебе их озвучить. Я думаю, в ближайшее время ты узнаешь. А с кроватью мы что-нибудь придумаем.
– Давай обсудим это завтра. А сейчас поспим, хорошо?
– Хорошо.
На самом деле причин было несколько. Одна из них заключалась в предстоящем разводе родителей. Я не могла оставить маму одну в такой период. Одному богу известно, как она переживет этот удар. Я знала, что такое остаться без любимого мужчины, понимала, как нужна поддержка близких в этой ситуации. И хоть от мамы я ее не получила, сама проигнорировать ее вероятное горе не могла.
Вторая причина, удерживающая меня дома, это Шандор. Я надеялась, что когда-нибудь он снова позвонит. Позвонит и расскажет, куда устроился на работу, и если в школу, то как его приняли ученики, я спрошу, перечитывает ли он Лермонтова, и не прочтет ли он мне еще несколько его строк, скучает ли он по Краснодару, и нет ли у него желания приехать сюда на летние каникулы. И многое-многое другое. Но об этом, разумеется, Марку я сказать не могла. Это моя маленькая тайна от него. Пусть я выхожу за него замуж, но Шандор, это тот, кто останется со мной в мыслях навсегда.
Отец встретил нас в аэропорту, отвез Марка, затем мы поехали домой. В самолете толком поспать не удалось, и я хотела скорее оказаться на своей «кукольной» кроватке, чтобы отдохнуть. Отец видел мою усталость и не донимал вопросами. Он помог мне добраться до комнаты, и я, не в силах пойти в душ, уснула.
Мама располагала свободным временем, поэтому вечером встречались у нас. Она настругала несколько салатов, приготовила мясо по-французски. Я в это время разбирала вещи, стирала, мимоходом, делилась впечатлениями. Но маму особо не интересовали мумии и пирамиды. Гораздо интереснее ей было, как у нас дела с Марком. Я порадовала ее ответом, что с Марком у нас все хорошо. Кольцо я сняла, чтобы не будоражить ее преждевременными новостями, оставила их до вечера.
– Ну вот и славно. Давно бы так.
Вечером двумя семьями собрались в зале. Накрытый стол, вино, шампанское. Мы с Марком рядом. Удовлетворенный взгляд родительниц и немного озабоченный – отца. Мы с Марком поднялись на ноги, и Савельев взял речь.
– Елена Ивановна, Андрей Александрович, спешу поблагодарить вас за вашу прекрасную дочь, которую я помню еще двухлетней кривоногой девчонкой, отвешивающей мне тумаков. Я был джентльменом и не мог ответить ей тем же, а потому мне ничего не оставалось, как терпеть ее нападки и изображать из себя боксерскую грушу. Но девочка выросла, превратилась в обворожительную красавицу, и еще лет десять назад покорила мое хрупкое мужское сердце, когда стала моей партнершей по танцам. С тех пор оно безраздельно принадлежит ей, и будет принадлежать до конца жизни.
Я уставилась на Марка во все глаза. Что он такое говорит? Это правда или он все придумал, чтобы порадовать наших мам? Но нет, конечно, выдумал. Если бы он любил меня, разве бы я об этом не знала, разве смог бы он скрывать это столько лет? Конечно, он постоянно норовил поцеловать меня, но это скорее забавы ради, а не из-за бушевавших в нем чувств. Да, разумеется, это вымысел. Но бог ты мой, какой эффект произвели эти слова на наших мам! Я усмехнулась и выбросила глупые мысли из головы.
– Два дня назад я сделал Лизе предложение выйти за меня замуж, и она приняла его. И теперь мы оба просим вашего благословения.