Предать – значит любить
Шрифт:
– И тем не менее Эдуард оказался повешенным! Этого же ты отрицать не можешь?
– Не могу.
– Ну вот!
– Что «вот»? – зло спросила Юля, как будто Андрей был в чем-то виноват.
– Мы ведь не знаем, в какую ситуацию попал Эдуард, а может, и Родион тоже... Может быть, они вместе куда-то влипли, и один пожертвовал собой ради другого!
– Я не могу в это поверить. Слишком напоминает приключенческий роман для подростков.
– Вообще-то... я с тобой согласен, – смешался Андрей, помолчал и добавил: – Но один из бомжей уверял, что забрал пакет с хлебом,
– Ну... не убьет же он меня, в самом деле?!
– Кто знает...
– Он меня любил... Впрочем, – тут же поправилась Юля, – это теперь тоже под большим сомнением.
– Вот именно!
Она хотела сказать, что уж он-то, Андрей, этого знать никак не может, но почему-то спросила о другом:
– Это тебе сказал тот самый бомж, который меня тогда...
Юля не закончила предложения, потому что от одних воспоминаний ее брезгливо передернуло.
– Нет, того я не видел, – покачал головой Андрей.
– Может, не узнал? Эти бомжи все на одно лицо!
– Не скажи... Твой обидчик еще достаточно молод, а те, с кем я разговаривал, старики. Волосы седые...
Юля внимательно всмотрелась в лицо Андрея и опять подумала, что где-то все же видела его до мрачной истории с напавшим на нее бомжом.
– Послушай, я допустила тебя до семейных тайн, – осторожно начала она, – но совсем не знаю, что ты за человек, чем занимаешься, кроме выгуливаний своего Джека. Может быть, что-нибудь расскажешь о себе?
Андрей, сдерживая улыбку, согласился:
– Конечно расскажу. У меня тайн нет. Обидно, честное слово! Я москвич, Юля.
– Москвич? А что ты в нашей провинции делаешь? В отпуске, что ли?
– Ну... можно и так сказать.
– Что значит «можно»?
– Вообще-то я приехал сюда продать отцовскую квартиру. Отец уже два года как умер, квартира стоит бесхозная. Сдавать чужим людям не хотелось.
– То есть ты все-таки родился в Анисимове?
– Ну да... только не помню себя здесь. Мои родители разошлись, когда я был совсем маленьким. Мама второй раз вышла замуж за приезжего москвича... вот так все и получилось. Квартира отца перешла мне по наследству.
– А Джек? – удивилась Юля.
– А что Джек? – не понял Андрей.
– Он что, тебе тоже по наследству достался?
– Ах, это... – Андрей рассмеялся. – Нет, Джек – мой пес! Он из Москвы со мной приехал.
– Вы такие с ним неразлучники?
– А ты, похоже, ревнуешь? – спросил Андрей и сам испугался того, что сказал, а потому тут же добавил: – Только не сердись... мне очень хотелось бы, чтобы ты ревновала... Потому что я сам...
– Что ты сам?
– Невыносимо ревную тебя к твоему бывшему мужу и ко всей этой истории. Мне кажется, ты так связана по рукам и ногам с братьями Кривицкими, что я могу не вписаться в эту тесную компанию.
– И поэтому тебе непременно хочется, чтобы один брат убил другого? – спросила Юля.
– Возможно... – Андрей
– Что?
– Ну... что Родику Кривицкому кранты: ты же не сможешь любить убийцу...
Юля покачала головой и ответила:
– Родион не может убить. Вообще никого. А уж чтобы родного брата... это совсем ни в какие ворота не лезет... И потому бомжам я не верю, хотя, когда услышала, была потрясена до самых глубин души. Но по здравом рассуждении... За твою водку с закуской бомжи могли бы еще и не такой детектив завернуть! Может, один из них в прошлом книги любил читать. Агату Кристи, например.
– Мужики Кристи не читают. Ну... почти...
– Не важно. Пусть не Кристи... Может, бывший бомж сам писателем был или хотел стать.
– Нет, Юль, это я писатель.
– Ты?! С такой мускулатурой? На компе натренировал?
Андрей рассмеялся и сказал:
– Потому и натренировал, что за компом можно одеревенеть. Конечно, я в тренажерный зал хожу.
Юля посмотрела на него недоверчиво, потому что живых писателей никогда раньше не видела, и решила все-таки уточнить:
– Нет... ты что, в самом деле писатель? То есть пишешь книги?
– Ну... сейчас я пишу сценарии...
– К фильмам?
– К сериалам.
– Да ну? И к каким же?
– Ко многим, но самый популярный – «Ненависть со вкусом корицы».
– Точно! – обрадовалась Юля. – Вот почему твое лицо мне казалось знакомым! Я же смотрела по телевизору церемонию вручения премии «Народное кино»! «Ненависть...» взяла Гран-при чуть ли не по всем номинациям! Ты тоже был на сцене!
– Да, я получил приз за сценарий! – Андрей улыбнулся.
– Так я и на обложке телевизионной программки тебя видела! – опять вспомнила Юля. – Слуша-ай! Тебя, наверное, одолевают поклонницы?
– Не одолевают. Я же не артист. К тому же мама с папой наградили меня совершенно невыразительным лицом. Иногда людям, как тебе, кажется, что они меня где-то видели, и не более. Но чаще всего никто внимания на меня не обращает. Вот и бомжи...
– Что – бомжи? – помрачнела Юля, вернувшись к «собственным баранам».
– Бомжи, которые телевизор и вовсе не смотрят, посчитали меня обыкновенным обывателем, а я, честно говоря, в ваш недострой зачастил потому, что в новом сериале будет несколько сцен с бомжами... Я хотел с ними познакомиться поближе. Собственно говоря, благодаря им встретил тебя... Ты мне очень нравишься, Юля...
Андрей поднялся с кресла и подсел к Юле на диван, обнял ее, склонившись к самому уху, тихо проговорил:
– Выходи за меня замуж.
– Вот так прямо сразу и замуж... – смутилась Юля.
– А чего тянуть? Я за своей бывшей женой года три ухаживал – и что? Пяти лет вместе не прожили...
– Но я совершенно не знаю, как отношусь к собакам...
– Это ничего... Джека невозможно не полюбить... Это такой веселый пес! С ним не соскучишься!
– Но у меня... муж...
– У тебя нет мужа! Официально ты – вдова.