Предатель крови
Шрифт:
— А может, не надо? — жалобно спросил Невилл.
— Надо, — отрезал Том, — я не желаю, чтобы мои сподвижники опозорились на паркете! Считайте танцпол полем боя, вот что. И только посмейте не научиться танцевать…
— Ты сам-то умеешь? — скептически спросил я.
— Конечно. Я прекрасно танцую твист, — совершенно серьезно ответил Риддл, — и могу вальсировать. Но неплохо было бы освежить в памяти кое-какие движения, так что ищите всех, кто сумеет нам помочь!
— Бабушка… — пробормотал Невилл.
— Точно! — щелкнул пальцами Том. — Смотаемся к Сириусу на денек-другой, тем более, у меня там дела есть. Заодно и
— А кто нас отсюда выпустит?!
— А мы что, спрашивать кого-то будем? — ухмыльнулся он. — Запомнить несколько па несложно, пары часов хватит. А выбраться из Хогвартса проще простого, будто не знаете… Или я с вами аппарирую, или домовики помогут — Кричер, Винки, им даже проще.
Ну, думаю, вы поняли… Вместо того, чтобы с открытым ртом наблюдать за тренировками Крама (он явно не желал терять форму) или любоваться француженками, мы выбирались из школы потайным ходом, уходили за пределы антиаппарационного барьера и Том утаскивал нас на площадь Гриммо. Дом у Сириуса был большой, бальный зал имелся, так что… Да и сам Блэк танцевать умел, видно, мадам Вальбурга вымуштровала в свое время, так что и мы волей-неволей перестали путаться в ногах и освоили негласные правила: оказывается, если девушка пристально смотрит на молодого человека, это вполне может быть намеком на то, что она не возражает против его приглашения. А может и не быть.
Тетушка Мюриэль тряхнула стариной в буквальном смысле слова и порассказала нам столько и об этикете, и о прочих нюансах, что у меня голова кругом пошла! (А еще — надо было видеть, как она кружится в вальсе с Томом!)
Жаль только, Миллисенту с собой мы брать не могли, ну да Том не отставал от нас и в школе: из Выручай-комнаты вышел недурной танцпол. Миллисента в самом деле умела танцевать, так что на этот счет я мог быть совершенно спокоен — она бы не дала мне ошибиться…
Луна как-то вызнала, что на Гриффиндоре приключилась настоящая драма: Поттер пригласил Чанг, но та отказалась, тогда он кинулся к Грейнджер, но она уже была ангажирована (правда, неизвестно, кем)… Ну хоть Патил согласилась составить ему компанию, и на том спасибо!
И вот настал судный день… Я хочу сказать, этот ад… Бал начался!
Я видел Поттера с Парвати Патил — той очень шел темно-розовый, а браслеты и многочисленные украшения в волосах подчеркивали ее экзотическую красоту.
Потом появилась Флёр Делакур в платье из серебристо-серого атласа. Ее сопровождал капитан команды Рейвенкло, Дэвис. Француженка напоминала привидение — призрачно-прекрасное, неуловимое…
Тут подтянулись наши: Малфой в щегольской мантии из чёрного бархата вел под ручку Панси Паркинсон, которая от волнения сделалась розовее своего платья и заметно похорошела. Крэбб и Гойл следовали в кильватере, без партнерш, очевидно, рассчитывали на француженок.
Внезапно дубовые входные двери распахнулись, и появились болгары. Крам шёл во главе процессии под руку с какой-то симпатичной девушкой в голубом.
— Участники турнира, подойдите сюда, пожалуйста! — попросила МакГонаггал.
Парвати Патил, сияя, поправила браслеты и увлекла Поттера за собой. Делакур и Дэвис встали поближе к дверям. Ну а в девушке, оказавшейся рядом с Крамом, я с изумлением узнал Грейнджер! Она сделала прическу, так что волосы не торчали во все стороны, а уж в милом голубом платье вместо мантии ее и вовсе было не узнать.
Я взглянул на Миллисенту.
— Участники, все на месте? — раздраженно спросила МакГонаггал. Она, хоть и принарядилась ради праздника, все равно не одобряла таких развлечений, это было заметно. — Где де Линт?
— Мы здесь, профессор, — произнес Том, появившись из-за поворота. — Прошу прощения за опоздание.
— Вот это да… — прошептал кто-то, а я потряс головой, потому что рука об руку с Риддлом шла не моя сестра.
Это была какая-то неизвестная красавица из старинных легенд: огненные кудри ниспадали на плечи, на зеленый шелк платья, а ее осанке позавидовала бы и королева! Помню, я тогда подумал, что даже если Том вскоре позабудет о Джинни, этот бал должен остаться в ее памяти, как самое настоящее волшебство, кто бы ни пытался его испортить!
А пытались многие… Сперва на сцену выбралась какая-то современная группа, и многие пошли было в пляс, но Риддл как стоял столбом, так и остался подпирать стену, воркуя о чем-то с Джинни. Ну и мы остались рядом — я, признаться, рассчитывал на бал, а не на дискотеку вроде маггловских. Судя по выражению лица Миллисенты — она тоже. Музыка могла бы хоть отдаленно напоминать классическую, иначе зачем все эти парадные одежды? Сказали бы, что можно одеваться, как угодно, а то, знаете ли, в бальном платье зажигать под эти вот композиции попросту неудобно, нелепо и смешно!
— Мистер де Линт, — прошипел Снейп, появившись рядом с нами, — участники Турнира открывают бал, вы не забыли? Извольте…
— Это не бал, а дискотека в захолустье, — перебил его Том, достаточно громко для того, чтобы его расслышали окружающие (явно мои мысли прочитал). — Услышав о бале, я рассчитывал хотя бы на запись классической музыки, раз уж Хогвартс не может позволить себе пригласить оркестр. Но увольте, профессор, дрыгаться под эти… хм… звуки я не стану и другим не рекомендую!
Судя по ухмылке Малфоя, тоже торчавшего поблизости, он наслаждался шоу, да и остальные слизеринцы подтянулись к нашей компании.
— Мерлин всемогущий, за что же мне это наказание… — пробормотал декан и отошел.
Должно быть, он о чем-то переговорил с директором, потому что поскучневшие музыканты убрались со сцены. Воцарилась тишина, нарушаемая лишь шепотками учеников, а потом под сводами Большого зала вдруг запела скрипка. Потом к ней присоединилась виолончель, фортепьяно, флейта, и я вдруг понял, что уже веду Миллисенту в танце, потому что музыка зовет, и ноги сами собою повторяют заученные движения, но не механически, а… сами. Не могу объяснить иначе!
Слева промелькнул Невилл с Луной — та в огнях Большого зала просто светилась: серебристое платье и светлые до белизны волосы… Это было очень красиво!
Обошли нас Паркинсон с Малфоем — розовый лепесток на черном бархате, Крэбб и Гойл с француженками (я угадал!) — этакие замшелые глыбы с нежными вьюнками на них…
Ну а вел нас Риддл, и право, куда там вейле — все смотрели только на них с Джинни!
Ослепительно-рыжие локоны сестренки вспыхивали огнем в свете мириадов свечей, она, кажется, закрыла глаза, а Том все кружил и кружил ее в танце, и Джинни полностью отдалась ему. Мне, если честно, стало завидно — сестра даже мне не доверяла настолько, чтобы…