ПРЕДАТЕЛЬ ПАМЯТИ

Джордж Элизабет

— Дорогая, может, тебе лучше пойти прилечь? Отдохнешь, пока не пришел агент. Я тебя позову.

— Я посижу с тобой, — отказалась она. — Мы теперь одна семья, Ричард.

Он сжал ее лодыжку, а инспектору сказал:

— Раз вы здесь, значит, это была Юджиния. Да и вообще неразумно было надеяться, что это мог быть кто-то другой, завладевший ее документами.

Действительно, мы получили подтверждение, что это мистер Дэвис, — сказал Линли. — Примите мои соболезнования.

Дэвис кивнул. Впечатления убитого горем человека он, однако, не производил.

— Прошло почти двадцать лет с тех пор,

как я видел ее в последний раз. Мне жаль, что она погибла, да еще при таких ужасных обстоятельствах, но наше расставание — наш развод — дело давнее. У меня быломного времени, чтобы примириться с тем, что я потерял eё, если вы меня понимаете.

Линли понимал. Неизбывная скорбь со стороны Дэвиса означала бы либо преданность, равную преданности королевы Виктории, либо нездоровое наваждение (что в принципе было почти одним и тем же). Но кое в чем Дэвис заблуждался, и Линли предстояло просветить eго.

— Боюсь, ваша бывшая жена погибла не в результате несчастного случая. Ее убили, мистер Дэвис.

Джил Фостер оторвалась от подушки, на которую опиралась спиной.

— Но разве она не… Ричард, ведь ты сказал…

Сам Ричард Дэвис почти не переменился в лице, только зрачки его расширились.

— Мне сказали, что ее сбила машина, — проговорил он.

Линли объяснил. Полиция не обладает достаточной информацией до тех пор, пока не будут получены отчеты от экспертов и патологоанатомов. Первоначальный осмотр тела погибшей женщины да и место, где оно было найдено, не давали оснований сомневаться в том, что имел место наезд и побег с места происшествия. Но более тщательный анализ показал, что на женщину наехали несколько раз, ее тело затем было передвинуто, а отпечатки шин, найденные на ее одежде и теле, указывают на то, что все повреждения нанесены одним и тем же транспортным средством. Таким образом, сбивший миссис Дэвис автомобилист оказался убийцей, а ее смерть не несчастным случаем, а, соответственно, убийством.

— Боже праведный.

Джил протянула руку к Ричарду Дэвису, но он не взял ее. Он ушел куда-то в себя, потрясенный услышанным, удалился во тьму, откуда ей было не вытащить его.

Мне никак не дали понять… — бормотал он, уставившись в пространство. — Господи. То есть все еще хуже, чем я думал.

Он взглянул на Линли:

— Я сам хочу рассказать об этом Гидеону. Вы позволите, чтобы сын услышал обо всем от меня? Ему в последние месяцы нездоровится. Он не может играть. И это известие может оказаться для него… Так вы позволите мне самому рассказать Гидеону? Надеюсь, в газетах еще ничего не писали? В «Ивнинг стандард»? Ведь пока семью не оповестили…

— Этим вопросом занимается наш отдел по связям с общественностью, — ответил Линли. — Но разумеется, никаких сообщений в прессе не должно быть, пока не уведомят членов семьи, И вы поможете нам, если сами поговорите с сыном. Помимо Гидеона были ли у Юджинии Дэвис другие близкие родственники?

— Ее братья, но где они, одному богу известно. Что касается роди гелей, то двадцать лет назад они были еще живы, хотя спустя столько времени… не знаю. Их звали Фрэнк и Лесли Стейнс. Фрэнк был англиканским священником, так что можете начать его поиски с церкви.

— А братья?

— Один старший, другой младший. Дуглас и Иен. Опять

же не могу сказать, живы они еще или умерли. Когда я познакомился с Юджинией, она уже много лет не виделась со своей семьей и за все время нашего брака не поддерживала с ними связи.

— Мы постараемся найти их. — Линли взял чашку, к стенке которой привалился разбухший чайный пакетик, вытащил его на блюдце и плеснул в чай молока. А вы, мистер Дэвис? Когда вы в последний раз виделись со своей бывшей женой?

— При разводе. А точнее… лет шестнадцать назад. Нужно было подписать бумаги, совершить какие-то формальности. Пришлось встретиться.

— А после?

— Ни разу. Правда, не так давно мы общались по телефону.

Линли опустил чашку.

— Когда это было?

— Последнее время она звонила мне, чтобы расспросить о Гидеоне. Ей стало известно о его нездоровье. Это началось… — Он обратился к Джил: — Дорогая, когда был этот концерт?

Джил Фостер встретила его взгляд с таким невозмутимым выражением лица, что для Линли стало очевидно: Ричард Дэвис отлично помнит дату концерта, и она об этом знает.

— По-моему, тридцатого июля, — сказала она.

— Мне тоже так кажется. — Дэвис вновь повернулся к Линли: — Юджиния позвонила вскоре после концерта. Точнее сказать не смогу. Наверное, где-то в середине августа. И с той поры продолжала время от времени звонить.

— Когда вы говорили с ней в последний раз?

— На прошлой неделе, кажется. Точной даты не помню. Как-то не обратил особого внимания. Она позвонила сюда и оставила сообщение. Я перезвонил. Значительных перемен в состоянии Гидеона не произошло, поэтому разговор был короткий… Инспектор, прошу вас считать мои дальнейшие слова конфиденциальной информацией. У Гидеона острый приступ боязни сцены. Мы заявили, что он страдает от переутомления, но это не более чем эвфемизм. Юджиния поняла это, и, думаю, публика тоже недолго будет оставаться в неведении.

— Разве она не встречалась с сыном лично? Не звонила ему?

Если и звонила, то Гидеон утаил это от меня, что в принципе маловероятно. Мы с сыном довольно близки, инспектор. При этих словах Дэвиса его невеста опустила глаза, и Линли сделал мысленную пометку: вероятно, связь между сыном и отцом не так уж крепка, как кажется Ричарду Дэвису, или же являет собой улицу с односторонним движением, по которой перемешается только отец. Затем он сообщил Дэвису следующее:

— Как нам стало известно, ваша бывшая жена в тот вечер направлялась на встречу с жителем Хэмпстеда. С собой у нее был его адрес. Зовут этого человека Дж. В. Пичли, но вам он был известен под другим именем: Джеймс Пичфорд.

Руки Дэвиса перестали массировать ноги Джил Фостер. Он замер, превратившись в живую скульптуру Родена. — Вы помните его? — спросил Линли.

— Да. Помню. Но… — Он снова счел нужным обратиться к невесте: — Дорогая, ты уверена, что не хочешь прилечь?

Ее лицо красноречиво поведало Дэвису о её желаниях: ни за что на свете Джил Фостер не хотела бы пропустить этот разговор.

Вряд дня смогу забыть кого-то из тех, кто находился рядом со мной в тот период времени, инспектор, — сказал Дэвис. — Вы бы тоже не забыли их, окажись вы на моем месте. Джеймс Пичфорд прожил с нами несколько лет до того, как Соня… наша дочь…