Предатель. После развода
Шрифт:
Когда она любила, она со своими эскизами была всегда рядом. Либо прокрадывалась в кабинет, либо садилась рядышком на диване, либо увлеченно рисовала, когда я был занят, например, ужином.
Я мог спокойно зайти в ее мастерскую, и меня встречали восторженным шепотом и новыми эскизами. “Смотри! вот что придумала?”, “Как думаешь, тут рюшечки тут оставить?”
— Рюшечки лучше снять, — отвечал я, а после целовал, и Анфиса с улыбкой тянулась ко мне, обнимала и целовала в ответ.
Бывало, что нам мешал
Я с Анфисой ездил по магазинам тканей, и это было весело, потому что я требовал обязательно сшить шубу из вот этой “леопардовой чебурашки”, которую нашел в самом темном углу.
Когда она любила, я был рядом.
А потом все изменилось. Незаметно мы пришли к тому, что она запиралась в мастерской. И к тому, что мои шутливые советы по поводу эскизов вызывали раздражение.
— Она тебя любит! — упрямо рявкает Борька.
И я понимаю, что не хочу возвращаться в семью, в которой жена уходит от разговоров со словами “Гера, ты опять завелся не по теме! Дай мне поработать!”
— Возможно, чувство собственничества, — вздыхаю я. — Борь, чего ты ждешь от меня? М? Сейчас чего ты от меня ждешь? А?
— Я не знаю, — шепчет он. — Исправь все.
— Я не могу ничего исправить, — развожу руки в стороны. — Борь, мама и папа не могут быть вместе. Это больно и обидно, но угрозами и попытками продавить маму шантажом, что уходишь ко мне навсегда жить, ничего не изменит.
— А что изменит?
— Вероятно, что уже ничего, если мы с твоей мамой даже поговорить не смогли, — приглаживаю волосы.
— Может, ты плохо старался?
— Не знаю, — усмехаюсь я. — Может быть.
— Она же не просто так одна.
Закрываю на несколько секунд глаза, и вновь смотрю на Бориса:
— Может, твоей маме нравится сейчас быть одной. Вся в делах. Вся в заботах. Борь, а если серьезно, то для твоей мамы я останусь тем, кто предал.
— Ты и правда предал! — повышает голос.
— Вот видишь, — киваю, — тогда ты должен понять ее желание развестись.
Замолкает. Я опять подловил его на логической цепочке, которую не сможет оспорить. Хмурится.
В кармане вибрирует телефон. Вытаскиваю его. Не успеваю даже взглянуть на экран, как Борька выбивает его из моей руки и в ярости давит ногой. Треск стекла.
— Достала! Какая приставучая мразь!
А потом смотрит на меня и ждет реакции.
— Я все равно хотел новый телефон, — подхватываю чемодан и продолжаю путь. — Сейчас хоть полегчало?
Глава 28. Чего молчишь?
— Сбросил и отключил, — возмущенно охает в уборной Аня.
Да, моя сестра заперлась в упорной, как шкодливый подросток, который решил, что самый умный.
И я такой была.
Тоже считала, что имею право
— Козлина, — подытоживает Аня.
Я по другую сторону двери сижу и облегченно выдыхаю.
Наверное, я сегодня исчерпала терпение Германа, и у него нет желания общаться с моей сестрой. Подозревает, что Аня начнет катить на него бочку, потому что она и в день, когда узнала, что мы разводимся, кинулась читать ему гневную лекцию о том, какой он козел и дурак.
— Ты козел и дурак! — так она и сказала.
— Теперь выходи, Ань, — вздыхаю я.
— Нет, — цокает. — Я тут делом занята.
— Каким, блин?
— Не скажу.
— Аня! — повышаю голос. — Прекращай! Выходи! Ты уже взрослая деваха! Должна же понимать, что…
— Я в душе маленькая.
— Да е-мае!
— И знаешь, что-то замуж мне совсем не хочется, — бурчит она.
Покусываю губы. Да я сама сейчас замуж больше не хочу, и если бы была возможность вернуться в прошлое, то я бы отказала Герману.
Да кого я обманываю!
Надо возвращаться в те дни, когда я еще не знаю о Германе. Вот тогда был шанс избежать ловушки.
— Есть хорошие мужчины, — тихо говорю я. — Верные, достойные…
— Ага, конечно, — хмыкает за дверью Аня и с сарказмом добавляет, — я тебе верю.
— Ань…
— А потом вот так сиди и страдай, — шипит Аня, — а у него будет новая баба, которую замуж позовет. И еще тебя на свадьбу пригласит.
— И я пойду.
— Ты совсем дура?! — Взвизгивает Аня и резко замолкает.
Сидим и прислушиваемся к тишине. Афинка проснулась? Нет, топота ножек не слышу.
— Дура, что ли? — повторяет шепотом Аня.
— Если пригласит, то приду, — пожимаю плечами и смотрю в стену перед собой. Вытягиваю ноги. — Мы же разошлись и… Я желаю ему счастья, — сглатываю, — любви и много новых деточек…
— Врешь.
Накрываю лицо руками. Делаю медленный вдох и выдох через нос. Повторяю такой заход несколько раз.
— Вот сучка, я тебя нашла.
— Кого?
— Угадай.
— Аня.
— Три попытки.
— Да ты издеваешься.
— Да это точно она, — дверь приоткрывается, и Аня просовывает руку с телефоном ко мне в щель. — Эта сучка? Она же?
Смотрю на смартфон. На меня смотрит с фотографии Диана с милой улыбочкой. Поскрипываю зубами.
Аня нашла ее страничку в социальной сети.
— Она же? — Аня трясет рукой. — Под описание подходит.
Хочу вырвать телефон, но Аня успевает спрятать руку и опять запереть дверь.
— Какая хитрая, — смеется она. — А я быстрее. Значит, она. Ну, давай смотреть.
— Как ты ее нашла? — недоумеваю я.
— А ты сама ее искала?
— Нет.
— Через Германа вышла, — скучающе отвечает Аня.