Предатель. Ты променял меня на бывшую
Шрифт:
Иногда мы доходим до поворотных точек. И принимаем решения в зависимости от нашего собственного опыта.
Вот и я принял такое решение. Решение, которое стало самой большой ошибкой в моей жизни. Решение, за которое я сейчас расплачиваюсь.
Глава 47
Возвращаюсь мысленно к той самой ночи. Ночи, когда я поехал “попрощаться” с Селеной.
До нее я еще надеялся, что обойдется. Меня крыло, но это было терпимо.
Я надеялся, что она уедет, и меня
Вот только после поцелуя все изменилось.
У меня сорвало крышу.
Мигом обрушились все воспоминания из юности. Оказывается, они такие яркие, сильные.
Воспоминания мешались с реальностью, затейливо переплетаясь между собой.
Я словно бы вернулся в прошлое, когда я был молод, полон энергии юности, надежд, сил, желаний, устремлений.
Когда мир представал передо мной в другом свете, а чувства первой влюбленности были такими мощными, что затмевали собой все остальные эмоции, выходя на передний план.
Меня ошеломило, торкнуло, все ощущения обострились.
Давно подавленные воспоминания всплыли на поверхность. А ведь я думал, что забыл ее.
Я не думал о ней и не страдал все эти годы. Не вспоминал по ночам. Да вообще не вспоминал. Я был уверен, что давно перевернул эту страницу.
Ну любил и любил. Да, сильно. Да, ярко. Но ведь столько лет прошло, все давно поросло травой. Сейчас-то я жену люблю!
Мне даже в голову не могло прийти, что все это может так вспыхнуть.
Оставив Селену, я пошел в бар, где уже сто лет не был, ведь обычно я не пью. И сидел размышлял, что мне со всем этим делать.
По логике выходило, что ничего делать не надо. Если я хочу сохранить семью, то нужно молчать. Да, наверное, именно так и нужно было поступить. Вот только я был бы не я, если бы так сделал.
Мы обещали друг другу. Обещали, что в подобных ситуациях не будем ничего друг от друга скрывать.
Я дал Мили слово.
Но самое главное — эти мои мысли о Селене рядом с женой… это было просто отвратительно.
Я ощущал себя тварью, скотиной, моральным уродом. И не знал, как это остановить, как от этого избавиться.
Это как в той притче, когда мудрец просил не думать о белой обезьяне. Чем больше я старался выкинуть ее из головы, тем сильнее и назойливее эти мысли лезли обратно в мою голову.
Вначале я пытался с этим бороться. И я надеялся, что у меня это получится. Нужно просто переждать какой-то период, и все пройдет.
Ага! Конечно!
Я даже сходил к психологу, но это мало мне помогло. Все, что он мне сказал, я знал и до этого.
Хотел ли я оставить семью ради того, чтобы быть с Селеной?
Ну конечно НЕТ!
От того факта, что мое сознание вдруг вспомнило старую любовь, мои чувства к жене никуда не прошли и не исчезли!
Да,
Мое отношение к жене не изменилось, я по-прежнему ее любил, но при этом чувствовал себя последней скотиной из-за навязчивых мыслей о другой.
В итоге я пришел к выводу, что продолжать так дальше я не могу.
Да, я дорожил семьей и браком. Да, я боялся потерять Милу. Но продолжать скрывать все то, что со мной происходит, от жены я тоже не мог. Особенно после поцелуя.
Он вообще все усложнил. Это уже не были просто мысли или переписка в мессенджере. Хотя и уже только за это меня грызла совесть.
Поцелуй — это уже переход на другой уровень. Продолжать скрывать все это дальше нельзя. Я бы просто перестал себя уважать.
К тому же Селена вдруг резко передумала уезжать, заявив о том, что один раз она уже уехала, и это было огромной ошибкой.
Помня о том, как все было в прошлый раз, я понимал, что ничем хорошим все это не кончится.
Не думать о Селене я не мог, а думать о ней, находясь рядом с Милой — не правильно, подло, мерзко.
Я считал, что скрывая правду, я предаю ее доверие.
Вот и что в этой ситуации делать?
А потому я и пришел к решению, что я все ей расскажу.
Вот только я причинил ей огромную боль этим своим признанием, а ранить женщину, которую люблю, было последним, что я хотел в этой жизни.
В итоге, сейчас я имею то, что имею: сижу в машине и смотрю, как моя жена ужинает с другим мужчиной. И в этом виноват я сам.
Зачем я тут сижу? Хочу понять, на самом ли деле ей нравится этот тип.
Внимательно наблюдаю за ее мимикой, движениями, взглядом. Она выглядит скованной. Хотел бы я расценивать это как то, что танцор ее не привлекает, но, к сожалению, не могу. Она и на свиданиях со мной стеснялась.
Вот она дотрагивается до своих волос, и я тут же воскрешаю в памяти их мягкую гладкость, вспоминаю, как эти шелковые пряди скользили между пальцами, ощущаю их запах.
Однако, тот факт, что она поправляет волосы и накручивает прядь на палец, мне совсем не нравится.
Это сексуальный жест, Мила. Улыбки эти еще. Что это? Флирт?
Она флиртует с этим пижоном? Может, он ей и правда нравится?
Внутри все крутит, а черная ревность разливается словно яд по венам. Если меня так торкает тот факт, что она флиртует с другим, каково ей было услышать, что я люблю другую?..
Зажмуриваюсь, пытаясь представить себе ее чувства. В сердце словно острая игла вонзается, отчаяние душит и давит на меня, как огромный камень, грозя раздавить совсем.
Моя бедная девочка. Ты такая нежная, хрупкая, ранимая, но при этом очень сильная.