Предатель. Вернуть любимую
Шрифт:
Делает пару шагов и сажает меня на стол. Рукой все смахивает с него на пол и разводит мои ноги так широко, как я могу их развести. Падает на колени между ними и приникает губами к мокрым складочкам. Скользит языком по клитору, вылизывает меня размашисто, целует взасос, проталкивая язык во влагалище. Трахает языком, доводя до исступления.
Меня трясет от сильнейшего возбуждения, я готова душу дьяволу продать за оргазм, но Мирон не дает мне его испытать.
Он поднимается, берет член в кулак и головкой гладит клитор, пульсирующий
Потом медленно вводит в меня член и замирает. Опускается надо мной, обхватывает меня сильными руками, словно укутывает собой. Согревает своим телом и своими эмоциями.
Он двигается неторопливо, и мне нежно и уютно с ним вот так. Я будто в домике, спряталась от злого, несправедливого и жестокого мира, от всех завистников, сплетников и недоброжелателей. Я купаюсь в любви Мирона, а он говорит мне о ней.
Шепчет что-то на ухо, покрывает поцелуями мое лицо, губы, прижимает к себе так крепко и бережно, что я сама себе кажусь драгоценностью, единственной на свете, самой желанной и любимой.
И мне уже кажется, что вот это ощущение и есть тот стержень, которого мне так не хватало.
Я плачу от счастья, взлетаю до небес от нежности, от теплоты, окутавшей мое сердце.
— …люблю тебя, моя злюка, — слышу ласковое.
И будто расцветаю в ответ.
И месте со мной расцветает оргазм. Такой яркий и в то же время мягкий, вздёргивающий все мое тело навстречу члену и в то же время расслабляющий.
Я захлебываюсь от эмоций, от того, что испытываю, и чувствую, как пульсирует внутри меня член Мирона, как изливается внутри горячим семенем.
Мне кажется, что в эти самые секунды мы посеяли новую жизнь. Что она расцветет, как и мой оргазм, станет сильной и насыщенной, яркой и сладкой.
Мне хочется этого. Хочется, чтобы все было хорошо.
Я нахожу губы Мирона своими губами и целую его. Он позволяет мне делать это, не забирает инициативу, как будто обещает не давить, не заставлять, не рушить то, что еще у меня осталось.
И я наслаждаюсь этой властью над ним. Самоутверждаюсь и обретаю уверенность, что все на самом деле будет хорошо.
Глава 46
Мирон
Пока Рита, всхлипывая и пошатываясь, одевается, я бросаю на стол в строительной времянке несколько крупных купюр в качестве компенсации за учиненный разгром.
Наш секс случился на недостроенном объекте — в первом месте, попавшемся мне на глаза. Крепко беру Бельскую за руку и вывожу на улицу. Она щурится от яркого света и еле шевелит ногами. Помогаю ей сесть в машину и сажусь за руль, завожу мотор и стремительно срываюсь с места.
Конкретного маршрута я не выяснил, Рита тоже задумчиво молчит, прильнув лбом к стеклу автомобиля. А я думаю о том, что это был лучший секс в моей жизни, но он будет единственным…
Потому что если люди, которые специально выводят друг друга на конфликт, провоцируют,
Мне не нужны дополнительные стимулы, чтобы получать удовольствие с Ритой. Это нужно было ей. Я понимал, дал ей выплеснуть эмоции, забрав себе всю ее обиду, боль, ярость. Помог ей опустошиться и успокоиться.
Сейчас она молчит, но я могу представить, что после всего этого она переживает, переосмысливает, о чем-то думает, и я не хочу ей мешать.
В любом случае теперь наши отношения зависят только от нее. Я не хочу больше на нее давить, присваивать, подчинять и навязываться. Она сама должна повернуться ко мне, сделать шаг навстречу. Но сначала нам нужно спокойно поговорить. Теперь, когда ее эмоции остыли, мы можем все трезво обсудить.
Незапланированная близость помогла и мне остыть. После встречи с Бариновым я кипел, был взвинчен, ненавидел из-за него весь свет. И я очень жалел, что не убил эту мразь в буквальном смысле.
Он задел меня за живое, вывернул наизнанку самые грязные эмоции, которые я в себе топил. Он словно стал зеркалом, в котором я видел свое мерзкое отражение. Отражение меня прошлого.
Сейчас мне тоже гораздо легче. Потому что рядом оказалась Рита. Ее голос, запах, тело, дыхание, вкус — мое лекарство и самый сильный наркотик.
Я не знал, куда нужно Бельской, мозги на автомате прокладывают дорогу к особняку, который я покупал для нее и где жил вместе с ней.
Наверное, это удобный момент передать ей кое-что. Я планировал это сделать гораздо раньше, но не смог добраться до Риты, которая надежно спряталась от меня под крыло Кирияновой.
— Зачем мы приехали сюда? — слышу тихий, даже как будто немного сонный голос Риты.
— Мне нужно вернуть то, что принадлежит тебе.
Въехав во двор, глушу двигатель и помогаю Рите выйти из машины. Она будто не хочет здесь быть, настораживается. Застывает возле машины и только смотрит на высокие своды особняка.
— Виталина, наверное, там уже все успела изменить по своему вкусу, — говорит слабым голосом. — Пока ты не узнал, что ребенок чужой…
— С чего бы? — морщусь, невольно вспоминая происки бывшей. — Кроме тебя, ни одна женщина там не жила.
— Значит, ты жил с ней где-то еще? Вы же вместе появлялись на мероприятиях.
— Вита жила в моей городской квартире, а я здесь. Хотя без тебя особняк казался холодной каменной коробкой… Но лучше мерзнуть, чем согреваться с такой змеей как Лактионова. Лучше сдохнуть одному, чем подпустить к себе кого-то, кроме тебя.
— Даже так?..
Рита все-таки соглашается войти в дом, в котором она была и есть единственная хозяйка. Тут все осталось на своих местах, как было при ней.
Я даже уборщицам запрещал что-либо перекладывать. Все вплоть до ее расчесок лежит на местах.