Предатель. Вернуть любимую
Шрифт:
— Мне тоже есть что тебе рассказать. Готова?
— Да.
То, что он сообщает, вызывает целую бурю эмоций! Я в таком шоке, когда слышу об изъятых записях из дома и отеля Баринова. И о файлах Лактионовой. Я слушаю это, открыв рот!
— …Потерпи малышка, совсем немного осталось. Я такое опровержение выпущу, что все заткнут свои грязные рты.
А я и ответить уже не могу. Я как стояла, так и рухнула на пол — ноги подкосились. Меня затрясло, а потом вдруг стало так легко… как будто тяжелая гора с плеч свалилась.
А на смену ему приходит надежда на нормальное будущее без гнета общественного мнения и косых взглядов.
Глава 51
Два дня спустя
— Ты уверена? — немного взволнованно спрашивает Мирон, еще пару часов назад принявший мое предложение, но в последний момент, уже приехав за мной в особняк . — Я не хочу, чтобы ты расстраивалась и плакала. Может, повременим?
— Нет… — тихо отвечаю я.
И прикладываю ладонь к амулетику, который теперь с гордостью ношу на себе.
Мне кажется, что он действительно оберегает и напоминает мне о том, что в мире еще остались люди, которым я небезразлична. Для кого-то пара таких людей — это мало, а для меня они целая Вселенная.
Сегодня на мне то самое сияющее платье от Кирияновой, в котором я появилась на первом показе и которое потом купил для меня Мирон. А еще я надела туфли на высоких каблуках, накрасилась и распустила волосы. Только украшения не надевала — они будут лишними, потому что ни один бриллиант не затмит малахитовый камушек Арины. Пусть будет только он.
— …Что там было написано на кольце Соломона? «Все проходит. Это тоже пройдет». Я потерплю немножко, пусть сейчас они радуются, что потопили меня, но хорошо смеется тот, кто смеется последним.
Мирон кивает. Помогает мне надеть зимнее пальто и выводит на улицу.
Поздним вечером возле машины нас ждет Семён, который и повезет нас ужинать. Я долго размышляла и решила, что хватит прятаться, тем более после того, как появилась надежда на восстановление справедливости.
Если я буду прятаться, людям действительно может показаться, что я в чем-то провинилась и теперь сгораю от стыда. Но я не виновата, а значит пора прекращать бояться общественного мнения. Я этих людей знать не знаю, чтобы так убиваться.
— Маргарита, выглядите шикарно, — доброжелательно улыбается Семён. — Даже потолстели как будто.
— Потолстела? — изумленно вскидываю бровь, и мужчина в ту же секунду краснеет.
— В смысле… тогда вы вся осунулась, лицо было бледным, сухим. Глаза потухшие. А теперь как будто расправилась… округлилась… эм… порозовела… — а потом окончательно растерявшись, хмурится. — Не так сформулировал…
— Ага, — смеется Суворов. — Херню сморозил.
— Я не умею
— Все нормально. — Я тоже улыбаюсь Семёну. — А я ведь вас где-то видела… Точно! Это вы стучались ночью в окно!
Только в тот вечер его лицо было скрыто под маской Суворова.
— Да, а вы бы могли бы и принять цветочки…
— Хорош болтать, — торопит Мирон, — на улице зима, а Рита в капроновых колготках, — и открывает мне дверцу машины.
По темному городу, переливающемуся разноцветными огнями, мы едем ужинать в ресторан…
К Багирову.
Именно в одно из его заведений, потому что так захотела я — назло всем недоброжелателям.
На заднем сиденье Мирон нежно берет меня за руку, и этот его жест будто окутывает с ног до головы теплом и придает уверенности.
— Рит, я хочу тебя предупредить, что Роман пока находится под подпиской о невыезде.
— Думаешь, он явится в ресторан, когда узнает, что там мы?
— Тогда он меня очень сильно удивит и развеет мнение о нем, что смелый и дерзкий он только с женщинами…
Ресторан с изображением черной пантеры на вывеске, конечно, шикарный. Интерьер внутри в черно-золотых тонах с претензией на неприличную роскошь.
С черного глянцевого потолка свисают витиеватые золотистые люстры, а лампочки на них имитируют зажженные свечи. Темный мраморный пол, темные столы, черные бархатные диваны и стены тоже в текстильной обивке с золотыми вкраплениями.
И здесь немноголюдно — наверное, из-за сумасшедших цен, отражающих всю суть Багирова, который признает только толстые кошельки. Заламывает стоимость, чтобы не дай бог к нему не пожаловал кто-то из людей со средним достатком. Пусть лучше один придет, зато угодный Роману.
Нас встречает администратор с застывшей неестественной улыбкой, она даже разговаривает чуть ли не сквозь сомкнутые зубы. Провожает к столу, который забронивала секретарь Мирона.
Мы садимся, а администратор быстро уходит обратно к своей стойке и сразу же кому звонит. Я наблюдаю за ней с усмешкой. Узнала нас… Конечно, узнала. И официант, принесший меню, тоже. Пытается казаться услужливым, но при этом очень напряжен. Не знает, чего от нас ожидать? Так пусть расслабится. Мы не такое гнилье, как его начальник.
Мирон любит сочное мясо слабой прожарки. А я равнодушна к мясу и чаще выбираю морепродукты, но сегодня хочу поддержать Суворова в выборе блюда.
А еще есть настроение съесть десерт. Я выбираю нежный меренговый рулет с фисташковым кремом и свежей малиной. Во мне прямо разыгрался аппетит. Впервые за много дней.
А еще капелька азарта. Это же так интересно — ужинать в логове гаденыша Багирова. Только что-то время идет, а самого владельца ресторана не видно. Не дает нам повода для удивления…