Предатель. Вернуть любимую
Шрифт:
К вечеру я выхожу за ворота встречать Суворова — он обещал заскочить ненадолго в гости. Кутаюсь в пуховик, дышу свежим воздухом. А жить в частном секторе все-таки хорошо! Нет городской суеты и лишних людей.
Я полюбила одиночество. Раньше мне было грустно наедине с собой. И обидно, что не посещаю тусовки, что мало кто хочет со мной дружить.
А теперь все совершенно по-другому. Я побывала в гуще страстей и событий, узнала разных людей, но так и не прониклась к этому миру селебрити. Мне больше не хочется искать людей извне, чтобы они меня развлекали. Наоборот, почему-то
На перекрестке появляется знакомый автомобиль. Улыбнувшись, машу рукой Суворову. Припарковавшись возле ворот, он выходит из машины.
— Привет… — мягко говорит, приобняв меня за талию и слегка касается губами виска.
Этот поцелуй совершенно не похож на то, как Мирон целовал меня раньше. В нем нет развязности, похоти, жажды секса… Он скорее теплый, наполненный нежностью, доверием и уважением.
После того незапланированного секса — я даже не помню где он был — мы словно отрезвели. А грязь, которую вылили на нас недоброжелатели, только сплотила нас. Но мы не рвемся опять в постель утешать друг друга. Мы можем прогуляться, поужинать вместе. Я даже иногда держу Мирона за руку. Сейчас наши отношения больше напоминают дружеские. Хотя просто дружить нам очень сложно, особенно Мирону…
— Как продвигается расследование? — спрашиваю, прежде чем войти во двор.
— Сегодня арестовали Баринова. Следующий на подходе Багиров. Помимо попытки изнасилования ему шьют статью за реальное изнасилование, которое запечатлено на записи камер в доме Дмитрия. Так что не отвертится.
— Это хорошо…
Мы направляемся во двор, но в последний момент нас задерживают уже знакомые мне голоски:
— Маргарита Бельская! — я оглядываюсь и вижу тех же мальчишек.
Они снова бегут ко мне, но на этот раз в их руках сидит ошалелая и испуганная собака. Не большая, но и не маленькая, но видно, что уже взрослая. С жалобными глазищами и трусливо поджатым хвостом. Я ахаю, понимая уже, к чему это все…
— Спасите еще, пожалуйста, Люську! Она очень просила…
Я в замешательстве, хотя любовь к животным уже подталкивает меня согласиться.
— …Она такая худенькая. Ее не кормят!
Услышав это и заметив очевидный недобор веса, я сдаюсь и протягиваю руки, чтобы забрать собаку. Однако меня притормаживает голос Суворова:
— Что за?.. Чья это собака?
— Бабки Глашки! — выпаливает мальчик. — Она их по помойкам собирает. По всему городу ездит охотится. У нее их уже целая куча!
— По помойкам? — у Мирона глаза на лоб лезут. — Нет, Рит, не трогай ее. Вдруг собака больна и тебя заразит? Вдруг у нее бешенство?
А я смотрю в умные молящие меня о помощи глаза собачки, вижу, как она дрожит, и внутри меня снова все сворачивается колючим клубком.
— А что такого? — хмурится мальчик, который держит Люсю. — Маргарита вообще-то утром уже забрала котов.
— Шесть штук! — звонко добавляет его брат.
У Мирона глаза становятся еще больше. Он изумленно смотрит на меня, потом снова на мальчиков.
— А котов вы откуда приперли?
— Тоже от бабки.
Суворов в ступоре.
— То есть ты хочешь стать молодой преемницей той бабки? Собирать всех бездомных животных прямо в своем доме?
— Я подумаю, что с этим можно сделать, — мягко отвечаю Суворову и забираю собаку.
Глава 53
Прошла неделя
— Доброе утро, — говорит Мирон, когда я открываю ему дверь. — Заехал перед работой позавтракать с тобой, — показывает пакет из пекарни.
— Это уже похоже на традицию, — улыбнувшись, забираю пакет, отступаю в сторону, впуская его в особняк.
Суворов стряхивает крупные хлопья снега с пальто и тоже улыбается.
— Позволь спросить, а кто там… — немного растерянно говорит он, — занимает флигель?
— Это Тузя…Тибетский мастиф, он здесь со вчерашнего вечера, поэтому немного нервный.
— Ахуеть. Тузя.
За это время ряды жильцов особняка значительно пополнились. Теперь со мной проживает дюжина кошек и пять собак. Тузю я забрала вчера из ветеринарной клиники, с которой я, можно сказать, теперь сотрудничаю.
Его хозяева переезжают за границу в поисках лучшей жизни, а пса привели на усыпление. Вот так в одночасье четвероногий преданный друг стал никому не нужен. Мне стало жаль здоровяка…
И в то же время я понимаю, что собирать столько животных дома —неправильно. Нужно организовать им специализированое место для проживания — приют. Пока это для меня недоступно, потому что требует слишком много вложений и времени.
Но я двигаюсь к этой цели, разрабатываю бизнес-план — расписываю каждый маленький шажок и просчитываю, в какую копеечку он мне влетит. Но какой бы трудной ни казалась цель, запал ни на секунду не гаснет, потому что я каждый день чувствую благодарность животных, и это очень сильно мотивирует.
Я не хочу, чтобы мой приют был унылым местом, нашпигованным клетками, где подопечные будут словно в тюрьме. Я мечтаю создать комфортное место, чтобы каждый зверек в нем был счастлив, а для меня это стало бы отдушиной.
— Целый зоопарк, — усмехается Суворов, обводя взглядом первый этаж.
— Не боишься, что я превращусь в Глашу? — подшучиваю.
— Нет, но мне непривычно все это. Наверное, потому что я никогда не держал в доме животных.
Мы проходим в кухню. Я раскладываю по тарелкам еще теплые круассаны с форелью и сыром и сладкие с клубникой. Готовлю нам с Мироном кофе в машине. Суворов молчит, а я, пока хлопочу, стою к нему спиной и кожей чувствую, как пристально Мирон на меня смотрит.
Ох уж этот его прожигающий, затрагивающий самую душу взгляд. Огненный и обезоруживающий. Когда Мирон на меня смотрит, кажется, что в глубине его янтарных глаз реально горит огонь. Мне сложно выстоять, я и сама начинаю словно гореть, но еще держусь. Потому что сейчас между нами полный штиль. Настоящая гармония и равновесие без страстей, выяснения отношений. С одной стороны, так гораздо спокойнее, и в то же время немного грустно.
— Я скучаю по тебе, Рит, — говорит Суворов, когда я ставлю нам кофе.