Предатель. Замуж за бывшего
Шрифт:
– Ну не голый же, – фыркает он, с еще большим удовольствием от моей реакции. – А тебе не все равно? Это наша общая спальня, а я только что вышел из душа и еще не решил, что надеть.
– Я здесь тоже живу! – выпаливаю я, натягивая на себя одеяло, словно оно способно защитить меня от этого всего.
– Серьезно? – Он бросает полотенце на стул и подходит ближе. – Ты так боишься моего тела? Или это просто предлог, чтобы разозлиться на что-то другое? – Да никто ничего не боится! – я резко сажусь, откидывая одеяло, чувствуя, как лицо начинает гореть. Но, блин, я не
– Это просто неприлично! Ты не мог бы хотя бы накинуть что-то на себя?
– А зачем? – Булат делает еще один шаг вперед, и я машинально отодвигаюсь назад, уткнувшись в подушки. Его глаза сверкают тем самым дьявольским огоньком, который выводит меня из себя. – Ты ведь все равно подсмотришь. Или я ошибаюсь?
– Не переоценивай себя, – скрещиваю руки на груди, чувствуя, как все внутри закипает. Его насмешки – это удар по самолюбию, и я не могу не реагировать.
– Да ладно, Алиса, – его голос становится бархатным, словно он разговаривает с капризным ребенком, – зачем столько показной скромности? Ты же знаешь, что тебе это нравится.
– Ты мне не нравишься! – огрызаюсь я.
– Конечно, не нравлюсь, – продолжает он, и его взгляд, обжигающий, скользит по мне, как будто он знает что-то, чего я сама еще не поняла. – Но почему тогда ты так напрягаешься каждый раз, когда я рядом? Нервы? Или… что-то другое?
Я вздрагиваю от его слов, и это его забавляет. Видя, как я ерзаю, он улыбается шире, но в этой улыбке нет тепла. Только вызов. Только его непреклонное желание довести меня до грани.
– Хочешь, скажу, что с тобой не так? – продолжает он, не сводя с меня глаз. – Ты боишься того, что происходит в твоей голове. Я хоть с ног до головы могу укутаться могу, но что это изменит?
– Ты о чем вообще говоришь? – я встаю с кровати, чувствуя, как ноги заплетаются в одеяле, но сохраняю равновесие. В его глазах вспыхивает искра смеха, и это злит еще больше. – Я просто хочу, чтобы ты перестал здесь дефилировать, как будто у нас нет границ!
– Границы, – усмехается он. – Смешное слово. Границы у нас с тобой давно исчезли, как только ты согласилась на эту сделку. Ладно, будем серьезными. Когда я говорю, что ни одна живая душа не должна понять, что мы на самом деле не вместе, я именно это и имею в виду, Алиса. Для нашей няни, для домработницы, которая, кстати, пришла сегодня с утра, мы с тобой настоящая пара и никаких границ у нас нет. Перестань так напрягаться рядом со мной! Не веди себя, как викторианская девственница, увидев меня в трусах. Мы скоро летим к океану и там я буду ходить в таком виде каждый день. Лучше привыкай.
– Тогда прекрати ставить на мне эксперименты, а просто объясни все словами сразу, Булат! Ты только и делаешь, что дразнишь меня и насмехаешься надо мной! Ты хоть понимаешь, какую неприязнь я к тебе испытываю? Как мне тяжело находиться рядом с тобой? Хочешь, чтобы я играла правдоподобно? Относись ко мне с уважением. Результат будет лучше.
– Когда ты успела стать такой занудой, Алиса? – вздыхает он, чуть ли не закатывая глаза. – Уже и поддразнить ее нельзя! К твоему сведению,
– О да, повезло так повезло! Что бы я делала без тебя… – говорю импульсивно, но резко замолкаю, поняв, что снова сморозила глупость.
Мне действительно нечего было делать в ситуации с братом, пока не появился Булат.
– Вот именно, Алиса. Постарайся приложить усилия хотя бы на первое время, а потом к нам просто потеряют интерес и мы сможем меньше контактировать друг с другом, – серьезно говорит он, а потом поворачивается и выходит из спальни, оставляя меня в полнейшей тишине, но с сердцем, стучащим в ушах.
Я остаюсь одна в этой комнате, охваченная злостью, раздражением и… чем-то еще, что я не могу – или не хочу – назвать.
Глава 6
Маленький колокольчик над дверью свадебного салона звенит, когда мы заходим внутрь. Все здесь говорит о роскоши, изяществе, о мечте каждой девушки, но мне хочется просто развернуться и уйти. Мама идет рядом, ее лицо напряжено, губы поджаты в тонкую линию.
– Давай закончим это побыстрее, – шепчет она, когда консультант подходит к нам, сияя профессиональной улыбкой. – У меня другие дела.
Она смотрит на меня как будто из-под тяжелого облака. Ее разочарование висит в воздухе, и я чувствую его всей кожей.
– Добро пожаловать! – радостно говорит консультант. – Мы подготовили несколько потрясающих платьев для вас. Хотите, начнем с классического или что-то более современное?
Мама кривится, будто не может сдержать презрение. Я вижу это. Даже не смотрю на нее, но знаю – она здесь только ради меня, хотя в каждом ее жесте, каждом вздохе чувствуется, что ей это противно.
– Без разницы, – отвечаю я быстрее, чем нужно. – Просто что-то… белое.
Консультант моргает, растерянно глядя на меня, но тут же продолжает улыбаться, словно ничего не произошло. Она кивает и уходит за платьями, оставляя нас наедине.
– Прошу тебя, подумай еще раз! – снова начинает мама. Ее голос режет, как холодный нож. – Это же ошибка, Алиса! Ты не будешь счастлива с тем, кто способен тебя предать!
Я поворачиваюсь к ней, но не нахожу слов. В горле все пересохло, и единственное, что я могу сделать, – это отвернуться снова к платьям, которые висят в зале. Такие красивые, такие безупречные. Как декорации для чужой, счастливой жизни. Жизни, которой у меня не будет.
– Булат… – начинаю я, но мама резко поднимает руку, перебивая меня.
– Не произноси его имя. Я не хочу даже слышать о нем, – ее глаза сверкают гневом. – Ненавижу этого мерзавца!
Что я могу ей сказать? Она не собирается смягчаться и защищать его бесполезно. Мама сжимает губы еще сильнее, но больше не говорит ничего. Консультант возвращается, неся несколько платьев на вешалках. Ее радостный голос снова заполняет пространство.
– Вот, посмотрите! – она разворачивает передо мной платье, усыпанное крошечными жемчужинами. – Думаю, оно вам прекрасно подойдет.