Предатель
Шрифт:
– Куда ты направляешься?- интересуется Зик.
– Эдвард уже в больнице? – спрашиваю я, отходя обратно. Зик кивает.
– Тогда я иду к Максу, - заключаю я.
Территория Бесстрашия не такая большая, чтобы я не знал, где живут люди. Квартира Макса скрыта в задних коридорах территории, рядом с черным ходом, который выходит снаружи прямо рядом с железнодорожными путями. Я иду к ней, следуя за синими аварийными лампами освещения, которые работают от нашей солнечной батареи.
Я барабаню костяшками пальцев по металлической
– Что случилось?
– спрашивает он.
– Одного из моих новобранцев ранили в глаз, - говорю я.
– И ты пришел сюда? Разве никто не сообщил Эрику?
– Да. Это то, о чем я хотел с тобой поговорить. Ничего, если я войду?
Я не жду ответа - я проскальзываю мимо него и направляюсь в гостиную. Он включает освещение, открывая взору самую неряшливую гостиную, которую я когда-либо видел, кофейный столик усеян использованными чашками и тарелками, диванные подушки в беспорядке, пол серый от пыли.
– Я хочу, чтобы инициация стала такой, как раньше, до того, как Эрик сделал ее более конкурентной, - заявляю я, - и я хочу, чтобы он не появлялся в моей тренировочной комнате.
– Уж не думаешь ли ты, что Эрик виноват в том, что твой инициированный был ранен?
– отвечает Макс, скрещивая руки на груди.
– Или что ты в том положении, чтобы командовать?
– Да, это его вина, конечно, это его вина!
– говорю я громче, чем должен бы.
– Если бы они не сражались вдесятером за одно место в списке, они не были бы настолько доведены до отчаяния, что готовы нападать друг на друга. Он их настолько сильно взвинтил, что они в конце концов обречены взорваться!
Макс молчит. Он выглядит недовольным, но не насмехается надо мной, это уже начало.
– Ты не думаешь, что ответственность должен нести тот новичок, который напал?
– говорит Макс.
– Ты не думаешь, что винить нужно его или её, а не Эрика?
– Разумеется, он, она - кто бы это ни был, - должен нести ответственность, - отвечаю я.
– Но это никогда бы не случилось, если бы Эрик...
– Ты не можешь быть в этом уверен, - говорит Макс.
– Я могу говорить об этом с уверенностью разумного человека.
– А я не разумный?
– Его голос низкий, опасный, и вдруг я вспоминаю, что Макс не только лидер бесстрашных, кому я понравился по какой-то необъяснимой причине - он лидер бесстрашных, который тесно работает с Джанин Мэтьюс, он тот, кто назначил Эрика, тот, кто, возможно, имеет отношение к смерти Амара.
– Я не это имел в виду, - говорю я, стараясь оставаться спокойным.
– Ты должен быть осторожным, говоря все, что думаешь, - замечает Макс, двигаясь ближе ко мне.
– Или кто-нибудь начнет думать, что ты оскорбляешь свое начальство.
Я не отвечаю. Он двигается еще ближе.
– Или подвергаешь сомнению ценности фракции, - добавляет он, и его налитые кровью глаза медленно перемещаются к моему плечу, где пламя бесстрашных на моем тату высовывается из-под воротника рубашки. Я спрятал
– У тебя был шанс стать лидером Бесстрашия, - говорит Макс.
– Может быть, ты мог бы избежать этого инцидента, если бы ты не сбежал, как трус. Но ты сбежал. Поэтому сейчас тебе приходится иметь дело с последствиями.
Его возраст написан на лице. У него морщины, которых не было в прошлом году или за год до этого, у него бурая, словно присыпанная пеплом, кожа.
– Эрик настолько занят обучением, насколько нужно, потому что ты в прошлом году отказался следовать приказам...
В прошлом году в спортзале я остановил все бои до того, как травмы не стали слишком тяжелыми, против приказа Эрика, что бой останавливается только тогда, когда один из участников не может продолжать. В результате я чуть не потерял свое место инструктора на обучении; так бы и случилось, если бы Макс не вмешался.
– ... и я хотел дать тебе еще один шанс сделать все как надо, хорошо контролируя ситуацию, - продолжает Макс.
– Но у тебя не получилось. Ты зашел слишком далеко.
Пот, выступивший на моем лице, пока я шел сюда, холодеет. Он шагает назад и снова открывает дверь.
– Убирайся из моей квартиры и занимайся своими новобранцами, - заключает он.
– Не дай мне увидеть, как ты перейдешь черту снова.
– Да, сэр, - тихо отвечаю я и ухожу.
Рано утром я иду в больницу проведать Эдварда, когда солнце встает, сияя сквозь стеклянный потолок Ямы. Его голова перевязана белыми бинтами, и он не двигается, не разговаривает. Я ничего не говорю ему, просто сажусь у изголовья и наблюдаю за тем, как бегут минуты на настенных часах.
Я был идиотом. Я думал, что был неуязвим, что желание Макса, чтобы я стал лидером бесстрашных, никогда не пошатнется, что на определенном уровне он мне доверяет. Как же я сразу не догадался. Марионетку - вот все, что когда-либо хотел Макс. Так сказала моя мать.
Я не могу быть марионеткой. Но я также не уверен, кем мне следует быть взамен.
Симуляция Трис Приор является практически прекрасным местом, небо желто-зеленое, желтая трава растет на милю в каждом направлении
Странно наблюдать за симуляцией чужих страхов. Глубоко лично. Мне не кажется правильным заставлять других людей чувствовать себя уязвимыми, даже если они мне не нравятся. Каждый человек имеет доступ к ее секретам. Наблюдение за страхами моих новобранцев, одного за другим, создает ощущение, словно мою кожу оцарапали наждачной бумагой.
В симуляции Трис желтая трава абсолютно неподвижна. Если бы воздух не был застоявшимся, я бы сказал, что это сон, а не кошмар - но такой воздух означает для меня одно: приближающуюся бурю.