Предатели Гора
Шрифт:
Отдав честь командующему, я неторопливо ушёл, оставив Амилиана наедине с ухаживавшей за ним Ширли.
Я направился в сторону бака. Проходя мимо нескольких рабынь, стоявших на коленях подле своих владельцев в средней части корабля, я не мог не отметить, как замечательно выглядят женщины в своих ошейниках и коротких туниках. Пройдя дальше я миновал группу свободных женщин многие из которых сидели со своими детьми, и поднялся сначала на палубу бака, а потом на маленькую наблюдательную площадку располагавшуюся сразу за балкой форштевня. Там я замер, глядя вперёд, любуясь
22. Рабыня Публия
Публия лежала передо мной на животе, вытянувшись на бухте каната, прижимаясь лицом к верёвкам, в кормовой части «Таис». Шея девушки была прикована цепью к кольцу, вбитому в палубу.
— Вы? — выдохнула она на мгновение приподняв голову.
— Я, — усмехнулся я.
— Пожалуйста, будьте добры к женщине, которая теперь всего лишь рабыня, — попросила Публия.
Я тихонько засмеялся, заставив невольницу испуганно вздрогнуть всем телом. Она выглядела крайне соблазнительно, лежа на животе и прижимая голову к верёвкам. Раз уж она теперь, была рабыней, то, я подумал, что ей можно разрешить просить о добром отношении.
— Пожалуйста, не делайте мне больно, — взмолилась она.
— Это во многом зависит от тебя, — заметил я.
— От меня? — удивлённо переспросила девушка.
— Конечно, — заверил её я. — У меня нет никаких намерений, по крайней мере, в настоящее время, причинять тебе вред. С другой стороны, если Ты вызовешь во мне, хотя бы малейшее недовольство, даже не надейся, что я буду сомневаться в наложении на тебя наказания, и заметь, серьезного наказания.
— Я понимаю, — прошептала она.
— Ты когда-то была Леди Публия из Форпоста Ара, — сказал я.
— Да, — испуганно задрожав, подтвердила девушка.
— Кто Ты теперь? — спросил я.
— Публия, — ответила она, — рабыня.
— Приподнимись, Публия, рабыня, — приказал я.
Невольница тихонько вскрикнула, возможно, не ожидая почувствовать на себе моего сурового захвата.
— Господин, — выдохнула она, и изо всех сил вцепилась пальцами в витки каната, на котором лежала. — О-о-о-охх!
Потом она начала задыхаться и издавать беспомощные звуки.
По небу плыли полные луны Гора. Рабыня была очень мила. Нас окружала тёплая гореанская ночь. А до Порт-Коса оставалось ещё двое суток пути.
Присев рядом, я перевернул её на спину и поднял её ноги, прижав колени к животу. Тело Публии было маленьким, но с восхитительными формами. Склонившись над ней, я подсунул руку под её шею, приподнял голову девушки и прижал её лицо к своему. Поцелуй был долог, и когда я позволил рабыне откинуться на спину, она поражённо уставилась на меня широко распахнутыми испуганными глазами.
— Ты была симпатичной надзирательницей, — сказал я.
— Я — рабыня, — прошептала бывшая надзирательница, — всего лишь рабыня.
— Возможно, теперь Ты горишь желанием ублажить своего бывшего
— Да, — пылко заявила она. — Я желаю ублажить моего господина!
Рабыня потянулась ко мне и, закинув свои руки мне на шею, робко подставила мне свои губы, словно боясь, что её вступление может быть отклонено, что я могу отвергнуть её.
— Я действительно хочу доставить удовольствие, Господин, — прошептала Публия, и я разрешил ей поцеловать меня.
Потом, позже, обнявшись, мы лежали рядом друг с другом. Близилось утро. Вчера мне пришлось долго ждать, пока команда натешится с нею, прежде чем, уже затемно приблизиться к рабыне. Я хотел, чтобы у меня было больше времени на неё. Судя по всему, приблизительно через ан должен прийти вахтенный, чтобы освободив невольницу от цепи, возвратить её в трюм. Обеих рабынь больше не держали в крошечных клетках, позволив находиться в трюме в относительной свободе, правда, при запертом люке. Клодию приковали к кольцу раньше, соответственно, она уже вернулась в трюм. Публия была выставлена для использования позже и пока находилась на палубе. Какое-то время в течение этого вечера, они были здесь одновременно. На следующие сутки им предстоит поменяться ролями, Публия окажется на палубе раньше, а Клодия останется у кольца на ночь.
— Послезавтра мы доберёмся до Порт-Коса, — сказал я.
— Я знаю, — прошептала девушка.
— Судно украсят, — сообщил я. — Вы с Клодией будете частью этих украшений.
— Я слышала это, — призналась она. — А во что нас оденут для этой чести?
— Вообще-то ни во что, вы обе будете голыми, — ответил я.
— И в цепях? — спросила Публия.
— Да, — кивнул, — или может быть в верёвках. Думаю, Ты сама знаешь, как женщин показывают на носах кораблей.
— Расскажите, как это будет происходить, — попросила она.
— Скорее всего, вы будете вывешены с бака, — пояснил я, — по одной с каждого борта.
— Наверное, это — большая честь, — предположила девушка.
— Пожалуй, да, — признал я. — И, кстати, если тебя это волнует, то я уверен, что вы обе, даже если бы на борту был груз превосходных пленниц, всё равно были бы среди первых кандидаток на подобную честь.
— Признаться, я ещё не привыкла думать о себе, как об украшении, — заметила она.
— Это — только одна из множества целей, для которых может быть использована рабыня, — пожал я плечами.
— Правда, теперь меня заинтриговала идея служить таким украшением, — шёпотом призналась мне Публия.
— О-о? — удивлённо протянул я.
— Да, — шепнула она, — мне доставляет удовольствие то, что мужчины сочли меня настолько красивой, что захотели показать меня таким образом. Ох, честно говоря, я боюсь этого, но одновременно меня это волнует и возбуждает. Кажется, теперь я начинаю понимать, как это оказывается здорово, быть красивой и привлекательной для мужчин. Я наконец-то чувствую себя по-настоящему женщиной! Интересно, а другие женщины случайно не будут негодовать и ненавидеть меня за то, что именно меня, а не их, поместят на носу в качестве украшения?