Предатели Гора
Шрифт:
— Это так, — вынужден был признать Амилиан. — Действительно, если бы не твоё командование на стене, её бы не смогли удержать так долго. То же самое касается ворот и эвакуации с пристани. А если бы Ты вместе с другими не удержал проход на мостки, пока их не разрушили позади вас, я сомневаюсь, что кто-либо из здесь присутствующих был бы жив сегодня.
— В таком случае, возможно, Вы не будете думать обо мне хуже, если я попрошу для себя награды, — предположил я.
— И после этого, Ты будешь уверять нас, что это был пустяк? —
— А по — вашему это было пустяком? — полюбопытствовал я.
— Нет, — улыбнулся он. — Пустяком это не было.
— Тогда, я могу просить о награде, — развёл я руками.
— Признаться, меня удивляет то, что Ты это делаешь, — заметил мужчина.
— А Вы думайте обо мне как о наёмнике, — предложил я, — и о том, что я говорю о своей плате.
— Но мы не заключали контракт на твои услуги, — напомнил Амилиан.
— Знаю, — кивнул я. — Но это вопрос чести наёмника.
— Говори, — сказал он.
— Я прошу замену изменить смертный приговор в случае Леди Клодии из Форпоста Ара, — огласил я своё требование.
— Но Ты не просишь для неё свободу? — уточнил командующий.
— Конечно, нет, — заверил его я. — Она виновна в предательстве.
— Значит, у тебя нет возражений, — добавил он, — ввиду её вины, относительно того, что наказание будет тяжёлым и мучительным?
— Конечно, нет, — кивнул я.
— Даже судьба, которая «хуже чем смерть»? — улыбнулся мужчина.
— Это кто же это говорит об этом такими словами? — осведомился я.
— А разве Ты не знаешь, что некоторые свободные женщины говорят об этом именно так? — спросил он.
— Это не те ли женщины, которые сначала обнажают свои груди перед завоевателями, а потом просят о привилегии облизать их ноги? — уточнил я.
— Возможно, при случае, — кивнул Амилиан.
— Если бы это действительно была судьба, «хуже чем смерть», — усмехнулся я, — то мне кажется, было бы очень трудно понять их счастье, их эмоции, их экстазы, и даже их готовность умереть для своих владельцев.
— Тогда, возможно, — пожал плечами Амилиан, — с учётом всех требований и обязанностей, это действительно нельзя назвать судьбой, «хуже чем смерть».
— Возможно, — согласился я, — если только, через некоторое время, они не полюбят это.
— Не исключено, что те, кто по-дурацки говорит про это в таком ключе, делают это только в попытке отговорить себя от отчаянного обаяния этого, и тоски по нему.
— Возможно, — кивнул я.
— Во всяком случае, — улыбнулся командующий, — стоит предложить им не делать подобных заявлений, пока у них не появится некоторый опыт, в том предмете, о котором они говорят, грубо говоря, пока они не поносят ошейник на своих собственных шеях.
— И всё же, — заметил я, — рабство — довольно суровое наказание.
— Это так, — поддержал меня Амилиан.
Гореанское рабство — бескомпромиссно и абсолютно. Рабыня — имущество, домашнее
Амилиан окинул Леди Клодию взглядом и спросил:
— Ты понимаешь смысл нашей беседы, тебе ясно, о чём мы говорим?
— Да, — ответила женщина.
— Это хорошо, — кивнул он, и торжественно проговорил: — Клодия, Леди Форпоста Ара, свободная женщина.
Та, выпрямившись перед ним на колени, замерла и даже задержала дыхание, выжидающе глядя на него.
— Преклони голову к палубе, — потребовал командующий.
Мужчины тоже задержали дыхание, увидев, как свободная женщина совершает подобное действие. Уверен, многие из них в этот момент с трудом сдержались, чтобы не схватить её.
— Подними голову, — приказал Амилиан, и когда она сделала это, объявил: — Ты была признана виновной в измене и приговорена к смертной казни через сажание на кол. Властью, вверенной мне, я сделал это. Той же самой властью я теперь отменяю смертный приговор.
— Командующий! — воскликнула Леди Клодия, заливаясь слезами.
— Ты ожидаешь избегнуть наказания? — осведомился мужчина, и она тут же опустила голову, задрожав всем телом. — Ты знаешь что за цепи на тебе надеты?
— Это рабские цепи, — ответила женщина.
— И надо признать они хорошо смотрятся на тебе, — усмехнулся он.
Леди Клодия покраснела и молча опустила голову. Но в следующее мгновение она, внезапно, в панике, похоже, неспособная контролировать себя, она вцепилась в те цепи, что были на её руках, сначала отчаянно попытавшись стянуть браслеты с запястий, затем дергая их в стороны. Но сталь надёжно держала свою пленницу.
— Ясно ли Ты понимаешь, — спросил он, — что теперь предполагается сделать с тобой?
— Да, — испуганно ответила женщина.
— Я намериваюсь, приговорить тебя к рабству, — предупредил командующий. — Ты понимаешь то, что это означает?
— Думаю да, — сказала Леди Клодия, — любая свободная женщина может понять, что это означает.
— У тебя есть что сказать, прежде чем я вынесу тебе такой приговор?
— Нет, — выдохнула она.
— Я приговариваю тебя к рабству, — произнёс Амилиан окончательный приговор.
Приговоренная задрожала.
— Теперь остается только, привести приговор в исполнение, — сказал командующий. — Если Ты желаешь, чтобы я исполнил его лично в зале суда, то я сделаю это. Но, с другой стороны, Ты можешь привести такой приговор в исполнение и самостоятельно.
— Я? — удивлённо, переспросила женщина.
— Конечно, — кивнул он.
— Вы хотите, чтобы я сама объявила себя рабыней? — спросила Клодия.
— Или это сделаю я, — пожал он плечам. — В конце концов это не имеет никакого значения.