Предатели Гора
Шрифт:
Пришлось послать ещё нескольких мужчин вперёд, с приказом попытаться прикрыть столпившихся гражданских, прежде чем они могут запаниковать и броситься прочь от стены. Это принесло мало пользы. Многие женщины и дети не выдержали и побежали.
Часть из них, даже не добежав до нашей стены щитов, так и оставшись лежать на портовой площади с болтами в спинах.
— Прижимайтесь к стене! — кричал я, насколько хватало голоса. — Прижимайтесь к стене!
Ещё один косианец поднявший большой камень, вдруг схватился за голову, крутнулся на месте, и упал на спину. Я успел заметить торчащий из его глаза оперённый болт. А мой юный друг уже снова натягивал тетиву своего грозного оружия.
— Похоже, им это будет стоить дороже, чем они рассчитывали, — усмехнулся мужчина в строю.
— Если только они не выйдут через ворота! —
— Или не спустятся по стене, — мрачно добавил другой.
Едва он это договорил, когда ворота качнулись внутрь, и волна косианцев, ждавших в коридоре своего часа, хлынула наружу. Мгновением спустя, этот поток шлемом, щитов, копий и мечей, навалилась на заслон стоявший перед воротами. Одновременно с этим не меньше сотни верёвок повисло вдоль стены, и косианцы, один за другим, начали спускаться на площадь.
Охваченная паникой, неуправляемая толпа женщин и детей, с дикими криками, бросилась прочь от стены. Наш, до того крепкий строй, был просто сметён. Испуганные гражданские промчались сквозь нас, прорываясь к проходу за нашими спинами. Воспользовавшись поднятыми щитами, арбалетчики обрушили на нас ливень болтов. Мужчины кричали, дёргались, подали.
— Вперёд! — крикнул, вырывая щит у упавшего человека. — К стене!
Позади нас слышались крики женщин и детей, столпившихся в проходе. Но ещё громче кричали те, кого эта охваченная паникой толпа, сбросила с мостков в воду. Большинство женщин и детей сбежали из-под стены. Выставив себя под летящую сверху смерть, но при этом освободив для нас просто убийственное место. Косианец спустившийся по верёвке прямо передо мной, умер ещё до того как его ноги коснулись земли. Другой, визжа как тарск, свалился на землю рядом со своими отрубленными ногами. Ещё один спрыгнув с верёвки, сам насадился на копьё мужчины справа от меня. Тот, уперевшись в труп ногой, вырвал своё оружие, и тут же поймал на него следующего. То что происходило у подножия стены нельзя даже было назвать боем. Это была бойня, резня, избиение. Это была месть! Некоторые попытались спускаясь на одной руке, отбиваться другой. Косианцы уже поняли, что именно их ждёт внизу. Они остановились, боясь спускаться на клинки, и острые стальные клыки копий. Тогда двое мужчин схватили конец веревки и, оттянув её подальше, бросились с ней к стене, стряхивая нерешительно замерших вверху врагов. Некоторые, до кого ещё не дошло происходящее пытались поощрить тех, кто был ниже, и уже понявших, что им грозит, отчаянно цеплялись за верёвку. Те, кого удалось стряхнуть падали к основанию стены, разбиваясь в лепёшку. Кое-кто пытался подняться по верёвкам вверх, но упирался головой в тех, кто был выше них. Некоторые, добравшись до гребня стены, сталь жертвой копий своих же ничего не понимающих товарищей. Падая, они зачастую прихватывали с собой многих из тех, кот был ниже. Думаю не надо объяснять, чем обычно заканчивается падение с высоты семидесяти футов.
Другие в ужасе цеплялись за верёвки, уже неспособные двигаться. За этих взялись арбалетчики, спокойно расстреливая их, как неподвижные мишени и собирая свою кровавую жатву. Некоторые, кто ещё могли двигаться, начали карабкаться вверх прямо по телам тех, кто намертво вцепился в верёвки. Оставшиеся на стене, пытаясь прикрыть свои незадачливых товарищей, обрушили на нас град камней. Я видел мужчину, пораженного в колено камнем, срикошетившим от чьего-то щита. На мгновение он оказался в шоке, но, несмотря на боль, неустойчиво покачиваясь, продолжил держать свой ярд стены. Потом к камням добавился дождь из арбалетных болтов.
— Назад к стене! — приказал я.
Похоже, что арбалетчики на стене, находясь в безопасности за зубцами, решили вернуться к выполнению первоначального приказа, и запечатать проход к причалам, держа, если можно так выразиться, загон закрытым. Ребенок с диким криком проскочил мимо меня, прижался к стене и съёжился. Через мгновение к нему подскочила женщина, присела и накрыла его плащом. Опять мы попали под удар наших же женщин.
— Уйдите с дороги! — заревел на женщин один из наших бойцов.
Косианец скатился с верёвки, оказавшись в толпе женщин. Он оттолкнул одну из них, и вонзил меч в защитника. Однако его радость была не долгой, он поймал клинок в бок с другой стороны, и, завалившись на стену, царапая её и поливая кровью, сполз на землю. Ребёнок, завёрнутый в плащ и успокаиваемый женщиной, с круглыми
Быстро осмотревшись, а пришёл к выводу, что основная опасность теперь грозила со стороны ворот, где косианцы, уже не меньше сотни, отжимали обороняющихся и разливались всё дальше на площадь. Поняв, чем это нам грозит, я рванулся вдоль стены, в сторону ворот.
— К воротам! — кричал я, каждому встреченному мною мужчине. — К воротам!
Их окровавленные мечи, поворачивались и устремлялись к воротам, нанося удар во фланг косианского отряда. В слоёной коже моего щита уже сидело несколько болтов.
Убедившись, что сражение у ворот разгорелось с новой силой, я поспешил вернуться к стене. Теперь немногие пытались спускаться по верёвкам. Думаю, что со стены ещё яснее, чем отсюда было видно настойчивое, клинок за клинком, удар за ударом, расширение косианской территории у ворот. Когда захваченная ими область достигнет прохода, ловушка захлопнется. Именно этого я хотел избежать более всего на свете. Меня не интересовало удержание пристани кроме как, с точки зрения защиты прохода. Главная цель состояла в том, чтобы эвакуировать людей, скопившихся здесь и отвести их на пирсы. Скорее уж я сам хотел бы закрыть проход, но не раньше, чем закончу с отводом людей. Схватив двух первых попавшихся мужчин, я прокричал им свои приказы. Я сдавал стену. Один из них умчался к стене налево, другой направо. Тут же были сформированы две линии щитоносцев, одна слева, вторая справа. Обе линии начинались у стены, по обе стороны от ворот, огибали место боя в центре и сходились, приводя к проходу, а затем продолжались в проходе ещё не меньше чем на сорок ярдов.
Мужчины в этих линиях присели, держа щиты между собой и стеной, создавая редкий забор щитов, очень редкий, с довольно большими промежутками, но на большее у меня людей не было. Как говорится, лучше чем ничего. Некоторые из защитников метались у стены, убеждая женщин и детей бежать позади этого забора и попытаться достичь пирсов. Многие послушались, насколько я заметил, все они были с детьми, и пригибаясь, покидали укрытие у стены. Я заметил одну, запомнившуюся мне женщину, по-прежнему кутавшую ребенка в своём плаще, перебегавшую от щита к щиту. Другие женщины, то ли от страха, то ли от благоразумия, предпочли не рисковать этой опасной пробежкой. Я видел, что некоторые, уже сдёрнув вуали и откинув капюшоны, в страхе смотрели вверх, на верёвки, всё ещё свисавшие вдоль стены, держа руки на воротах своих одежд.
Одна их женщина вцепилась в меня, а затем не отпуская, упала передо мной на колени. Я бросил раздражённый взгляд вниз. Её глаза, поверх вуали смотрели на меня с обожанием. Кто бы сомневался, Леди Клодия в провокационных тряпках, скроенных по выкройкам прежней Леди Публии, ради того, чтобы заинтересовать косианцев. Свободная женщина, укутанная в одежды сокрытия, плюнула в её сторону, проходя мимо нас.
— Рабыня! — прошипела она.
Клодия по-прежнему выжидающе смотрела на меня, не желая выпускать моих ног.
— Предательница! — бросил я, отпихивая её от себя.
Но женщина быстро подползла ко мне и, откинув вуаль в сторону, жалобно прижалась губами к моей ноге.
— К пирсам! — скомандовал я ей, и она подскочила, и, зарыдав, бросилась к проходу.
Теперь, когда пространство под стеной больше не удерживалось, несколько косианцев, осмелев, спустились вниз по веревкам. К своей радости я увидел, что маленькие лодки, скорее всего укомплектованные рыбаками и другими товарищами, которые добрались до пирсов ранее, отделились от причалов, и взяли курс к портовой площади. У меня не было никаких сомнений, что это был результат командования Амилиана, находившегося теперь где-то на пирсах. Надеюсь, что они, хоть их немного помогут в эвакуации столпившихся на пристани людей. Безусловно, учитывая сыпавшиеся сверху болты, от них потребовалась недюжинная храбрость, чтобы приблизиться к пристани. Я заметил также множество спин и плавников акул, собравшихся у нижнего края прохода ведшего к мосткам. Хищниц было столь много, что казалось, по ним можно было бы пройти как по мосту. Впрочем, лично я не хотел бы прогуляться по этой предательской шаткой поверхности. Вода, вблизи пристани, прохода и мостков бурлила от метавшихся в ней акул. Я подозревал, что они нападали друг на друга столь же часто, как и на тех из людей, кому не повезло очутиться в воде.