Предатели и палачи
Шрифт:
Поблагодарив «незнакомца», Вера Кравец незаметно проследила за ним, а узнав его место работы, должность, а самое главное — фамилию, имя и отчество, отправилась в приёмную КГБ.
Другая встреча произошла в столичном метро. Ветеран контрразведки Аганин замечает знакомое улыбчивое лицо. Алекс Лютый ехал, как ни в чём не бывало, навстречу на соседнем эскалаторе. Игорь Харитонович Аганин в годы войны был разведчиком, работавшим во вражеском тылу. Он прекрасно знал Александра Ивановича Юхновского но прозвищу «Алекс Лютый». Сотрудник тайной Долевой полиции ГФП-721, участник пыток и расстрелов советских граждан, Юхновский тщательно скрывал своё настоящее прошлое.
Родился Юхновский в 1925 г. в
5
Разоблачение Мироненко, как Юхновского, шло очень медленно, и началось оно только в 1975 г., когда у кандидата в члены КПСС «партком стал требовать… документально подтвердить получение ордена Славы и медалей, о чём Мироненко когда-то заявлял. Параллельно же проверка в архивах выявила некие расхождения в двух собственноручно написанных им автобиографиях: в одной он писал, что служил в Красной Армии с начала войны, в другой — что до призыва (до 1944 г.) находился в оккупации на Украине. Играть в игры с партийными органами — дело опасное. Поэтому в итоге Мироненко пришлось иметь дело с другими органами — им заинтересовалось Московское управление КГБ. Его вызвали на Лубянку и спросили: “Почему врал-то?” Потупив глаза, Мироненко ответил: “Боялся, что факт оккупации помешает мне вступить в партию”.
Ответ журналиста не убедил КГБ. И там начали “копать”: почему журналист путается в своей биографии, да ещё, как выяснилось, приписал себе липовые награды?» — пишет Е. Павлова.
Мироненко-Юхновский действительно подделал себе документы на орден Славы 3-й степени, что выяснить оказалось несложно. Но это ещё не было так подозрительно, как проведённая проверка парткомом издательства, которая выявила расхождения в двух собственноручно написанных им автобиографиях. Как подчёркивает В. Станкович: «Членам парторганизации это показалось подозрительным, тем более что первые нестыковки в биографии фигуранта были замечены ещё в 1959 году. И из Министерства гражданской авиации “куда надо” был послан соответствующий запрос.
Следует упомянуть, что для поиска карателей и полицаев была сформирована сложная и продуманная государственная система. Эта работа велась на постоянной основе, планомерно. Сложились её стратегия и тактика, способы и приёмы, методы и даже своеобразная этика.
Существовали особые розыскные книги: сводный труд, наверное, многих поколений сотрудников КГБ. Они включали в себя списки лиц, подлежащих розыску и привлечению к суду как военные преступники, с полными установочными данными на них. Оперработники просеивали массу отрывочных свидетельств, мимолётных упоминаний, случайных оговорок, отбирая необходимые факты. И довольно быстро тождество журналиста и карателя стало вначале следственной гипотезой, а потом и основанием для возбуждения уголовного дела».
6
ГФП — (Тайная полевая полиция) — исполнительный орган военной контрразведки фашистской Германии в действующей армии. В мирное время не действовала. Руководило ГФП управление «Абвер-заграница», в состав которого входил специальный реферат ФПДВ (полевая полиция вооружённых сил). Общее оперативное руководство подразделениями ГФП на советско-германском фронте осуществлял шеф полевой полиции при командовании немецкими сухопутными
Рассказывает Павел Макаров:
«Распутывая этот клубок, оперативники и следователи проехали по 44 населенным пунктам, опросили множество людей, потратили уйму сил и времени и смогли воссоздать не только жизненный путь Мироненко-Юхновского, но и кровавый путь тайной полевой полиции, действовавшей на Украине. В архивах ГФП-721 сохранились копии донесений, в которых немцы фиксировали, сколько людей арестовано, допрошено, избито и казнено. Пришлось выдержать и самый настоящий поединок, в который превратились сначала беседы, а потом допросы Мироненко. (…)
…медленно, отступая шаг за шагом, под напором неопровержимых улик Мироненко признавал свои злодеяния. Сначала всё отрицал, потом признался, что состоял в тайной полиции, но лишь в качестве переводчика. Утверждал, что никогда не участвовал в избиениях, по потом нехотя признавал, что, может быть, кого-то “подтолкнул ногой” или пару раз ударил. Поначалу отрицал, что присутствовал при арестах, но потом признавал это, оговаривался, что сам не стрелял».
Во многом успешному разоблачению Юхновского способствовала работа двух советских разведчиков, которые «служили» вместе с пособником в ГФП-721. Об этом поведал в своей статье В. Станкович:
«Вначале скажем о первом — Льве Моисеевиче Бреннере (он же Леонид Дубровский). Выпускник Московского института иностранных языков, Бреннер в первые же дни войны был направлен на фронт переводчиком. Дважды он попадал в окружение и успешно выходил к своим. Но в третий раз удача ему изменила, и он оказался в плену. Чтобы избежать уничтожения как еврей, Бреннер называется именем погибшего друга — Леонида Дубровского. В лагере, как знающего немецкий, Бреннера назначили переводчиком.
Пользуясь своим положением, Бреннер бежал из плена и перешел лилию фронта. Вопреки существующим мифам, бывший пленный попал не в Сибирь, а в войсковую разведку. Не раз он ходил за линию фронта, и, как говорит послужной список, принесённые им сведения помогли освобождению городов Морозовска и Белой Калитвы. В феврале 1943-го лейтенанта Бреннера снова направляют в разведку с трофейным удостоверением переводчика Чернышевской комендатуры. Однако он был схвачен фельджандармерией и… мобилизован на службу в знакомую нам ГФП-721. Как выяспилось, одному из её руководителей — фельдкомиссару Рунцхаймеру срочно понадобился переводчик.
Всего за три месяца “Дубровскому” удалось наладить связь с подпольем, уничтожить большое количество доносов на советских граждан, спасти в Кадиевкс целую партизанскую группу под руководством видного подпольщика Степана Кононенко. Бреннер помог многим соотечественникам избежать ареста или угона в Германию, фабрикуя фальшивые документы. Но главное — он сумел передать советской военной контрразведке сведения о 136 немецких агентах, засланных в советский тыл. Увы — посланный к нему из-за линии фронта очередной связной был схвачен. В возрасте 23 лет Лев Бреннер после жестоких пыток был расстрелян в Днепропетровской тюрьме.