Предательство. Утраченная история жизни Иисуса Христа
Шрифт:
Они ехали дальше в южном направлении. Храмовая гора предстала перед ними во всем своем величии. Каменные подпорные стены высотой в восемь — десять человеческих ростов, поддерживающие площадку, на которой высился Храм, были почти целы.
— Я всегда думал, что до восстания в шестьдесят шестом году это было что-то невероятное, — благоговейно произнес Кир.
— Так оно и было, — подтвердила Калай, глядя на верхний край западной стены, над которым уже проглядывали первые вечерние звезды. — Храм был покрыт
— Да, это было одно из величайших чудес света и место, где ощущалось присутствие Бога, — добавил Варнава.
Он мысленно представил себе мощные арки, бесконечные ряды колонн, сводчатые потолки, подземные коридоры и искусно выстроенные акведуки. Все то, что он видел своими глазами или о чем читал.
— Думаю, ни одно другое здание в мире не слышало столь много молитв и не привечало столь много паломников. И возможно, не становилось свидетелем столь многих страданий человеческих.
Они приближались к Красным воротам.
— Тут внутри, сразу за воротами, есть пруд, — добавил Варнава. — Мы сможем напоить лошадей.
— Да, — подтвердила Калай. — Я помню, что видела его, когда здесь бывала.
— Я тоже, — сказал Кир.
Проведя лошадь сквозь ворота, он остановился и внимательно осмотрел улицу, с которой они только что вышли, будто ожидая увидеть кого-то, крадущегося вслед за ними. Калай соскользнула с лошади, поморщившись.
— Можешь спешиться, брат, — сказал Варнава, увидев, как беззастенчиво Заратан пялит глаза на Калай.
Та прогнулась назад, потягиваясь, и платье натянулось на ее груди. Заратан поспешно спрыгнул с лошади, пошатнувшись. Его взгляд заметался. Он старался смотреть куда угодно, только не на Калай.
— Зачем мы здесь? Почему мы не попросили крова и пищи в монастыре у входа в город? Это ведь был монастырь?
— Я не был уверен, брат, и решил, что лучше не рисковать.
Варнава спешился и, взяв в руку поводья, повел лошадь к высеченному в скале бассейну. Она принялась жадно пить, было видно, как большие глотки воды пробегают комками по ее горлу, будто мыши. Варнава устало сел на край бассейна и тяжело вздохнул. Казалось, болел каждый мускул его тела. Кости налились тяжестью, будто стали каменными.
«Уставал ли я так хоть раз в жизни?»
От площади в разные стороны расходились узкие улочки, а на восток, вверх по Храмовой горе, вела широкая лестница. В прошлый раз, когда он был здесь, эти руины выглядели как куча камней, слишком огромных, чтобы увезти их на телегах. За столетия отсюда утащили и увезли все, что можно было продать или использовать. Кроме самых крупных камней. Они остались на месте — немые свидетели выдающегося мастерства строителей, когда-то обтесавших их и сложивших из них стены.
— Мы поднимемся
— Да.
— Зачем? — поинтересовалась она, вытирая мокрые пальцы о свое грязное коричневое платье.
— Мне надо проверить одну из гипотез Ливни, — задумчиво сказал Варнава. — Только, пожалуйста, не проси меня объяснить ее, а то это затянется надолго.
Калай с сомнением глянула на Кира.
— Я согласен помочь тебе во всем, что ты сочтешь нужным, брат, но давай сделаем это побыстрее, — сказал Кир. — Здесь просто пахнет ловушкой.
— С этим я согласен, — воскликнул Заратан. — Мне кажется, что единственное безопасное место — это монастырь у входа в город. Нам надо вернуться туда и попросить у них крова и пищи.
— Ты слаб на голову. Этот монастырь столь же безопасен, как тот, что был у вас в Египте, — язвительно парировала Калай.
— У тебя яд с языка просто капает, тебе не кажется? — ответил Заратан, уставившись на нее.
— По крайней мере, мой язык еще на месте. А твой, боюсь, покинет свое законное место, когда какой-нибудь фанатичный помощник Меридия вырвет его у тебя и бросит на стол.
Над Храмовой горой взошла полная луна, и небо немного посветлело. Лошади на мгновение перестали пить, поводили головами по сторонам и принялись пить снова.
— А зачем кому-то пытать меня? — спросил Заратан. — Я же ничего не знаю.
— Но они этого тоже не знают. По всей видимости, они считают, что ты прочел один-два папируса. А может, даже тот самый папирус. И если они узнают, что ты его читал, то они сделают так, чтобы ты никогда и никому не рассказал об этом, — разъяснила Калай.
Затем она высунула язык и сделала жест пальцами, будто отрезая его. Заратан вздрогнул и отшатнулся.
Варнава взял лошадь за поводья и потянул в сторону коновязи, устроенной у одной из темнеющих стен Красных ворот.
— Брат, не поможешь ли мне снять мешки с книгами? — обратился он к Заратану, после того как привязал лошадь.
— Зачем? — спросил Заратан таким тоном, будто его очень огорчила подобная просьба. — Ты же не собираешься таскать их с собой всю ночь? Почему мы не можем оставить их здесь? Я с радостью останусь при лошадях и буду охранять их.
— Нет, — сказал Кир. — Мы должны держаться вместе.
Привязав лошадь, он плечом сдвинул Заратана в сторону, подходя к Варнаве. Они взялись за наполненные драгоценным содержимым мешки, сняли их со спины лошади и аккуратно поставили на землю.
— Но я хочу остаться при лошадях! — взмолился Заратан.
Заратан просил об этом с такой настойчивостью, что Варнава подумал: «Уж не собирается ли он тайком сесть на лошадь и поехать в монастырь, чтобы попросить еды?»