Предательство
Шрифт:
Девушке показалось, что ей только что дали пощёчину.
Почувствовав, что поток резких и гневных слов готов вот-вот вырваться на волю, Саксен прервал мысленную связь и прижал палец к губам Элиссы — к губам, вкус которых он до сих пор ощущал.
Я люблю тебя, Элисса, — проговорил он вслух, хотя очень тихо. — Но мне не дозволено любить тебя той любовью, которой ты сейчас жаждешь. Есть другой. Однажды он придёт к тебе, и ты поймёшь, что это твоё предназначение.
По мере того, как Саксен говорил, в его голосе появлялась уверенность и твёрдость.
Элисса провела рукой по губам, чтобы стереть
— Я ещё не закончил, Элисса. Можно продолжать? Вместо ответа она опустила глаза.
С самого раннего детства Саксену время от времени снилась женщина. На самом деле, он не видел её — только слышал голос. Впрочем, этого было достаточно, чтобы понять, что женщина очень красива, потому что её голос напоминал журчание кристально-чистого ручейка, а запах — весенний луг. Саксен рос, но сны не прекращались. Именно эта женщина велела ему следовать за Льютом, вместо того, чтобы остаться дома и продолжить дело отца. Когда она появилась впервые, он не помнил: должно быть, он был тогда совсем маленьким. Кроме того, женщина рассказала ему о Паладинах — защитниках, хранителях. Их было десять, по числу древнейших народов Таллинора, и от каждого народа выбирали самого достойного.
— А кого они защищали? И от кого? — захваченная рассказом, Элисса почти забыла обиду.
— Они охраняли опасного преступника. Они защищали людей, которым он хотел причинить зло.
Элисса нахмурилась.
— А зачем женщина из снов все это тебе рассказывала?
— Потому что я — один из них.
Его взгляд вдруг стал отсутствующим, даже голос стал глуше и доносился словно издалека. Но через миг Саксен тряхнул головой и продолжал свой рассказ. После гибели Льюта женщина из снов настояла, чтобы он остался в цирке и заботился о Грете и её детях.
— И ты просто сделал все, как она сказала?
— А с какой стати мне поступать иначе? К тому же мне было просто некуда податься, Элисса. Смотри сама: Грета только что овдовела, у неё на руках пятеро маленьких детей. Я — виновник смерти Льюта. Без меня они не смогут выступать. Вообще-то, нам все равно пришлось на время отказаться от выступлений, но мы не сдавались. Особенно старались мальчики. Так что через год — может, чуть больше — мы снова гремели на весь Таллинор. На самом деле, наши номера стали даже лучше. Теперь мы стараемся, чтобы было поменьше риска и побольше блеска, а зрители это любят.
— Продолжай, — попросила Элисса.
— Это продолжалось несколько лет. Мы ездили по всему Королевству, давали представления… и становились семьёй. Я заменил детям отца…
— Но так и не стал мужем Грете?
Это говорила ревность. Ненавистная ревность.
— Ну… — Саксен смущённо улыбнулся и почесал подбородок. — Один раз было. Но я понял, что это неправильно.
Элисса почувствовала прилив ярости. Значит, всё верно. Грета бесится не только из-за двух лишних ртов.
— Мы решили просто жить рядом и не притворяться, — поспешно заговорил Саксен. — Я восхищаюсь Гретой, уважаю её, люблю детей. Это — правильно. Семья моего брата — моя семья.
— Ладно, Саксен, переходи к самому главному. Я больше не хочу слушать, с кем ты спал, а с кем нет.
— Правда? — Саксен хитро прищурился, в его глазах снова появился
— Правда, правда! Рассказывай, или давай помолчим.
— Тогда… — брови клука сошлись к переносице… — я пропускаю всё, что случилось до представления в Фрэгглшеме. Вернее… Ну, в общем, мы были ещё в пути. Я снова стал видеть сны, причём каждой ночью, а не время от времени. Ты должна понять: я никогда не видел эту женщину, но она сопровождает меня ещё с тех пор, когда я был мальчишкой. И я знаю, что ей лучше доверять.
Он повернулся и пристально посмотрел Элиссе в глаза. От этого взгляда ей показалось, что волосы на затылке начинают топорщиться.
— Её зовут Лисс. С первого своего появления она постоянно твердит, что я должен найти какую-то девушку. Но это продолжалось так долго, что я просто перестал обращать внимание на её слова. Она говорила, что от этой девушки чуть ли не зависит будущее Таллинора. Но я этого никогда не понимал.
Замолчи. Не говори больше ни слова, ни звука, давай вообще прекратим этот разговор. Очарование пропало, Элиссу охватил страх. Но Саксен продолжал говорить. Фургон мягко покачивался, словно плыл в ночи.
Мы уже подъезжали к Фрэгглшемскому Долу, когда Лисс снова явилась мне. Но на этот раз сон был куда более ярким — это самое подходящее слово. А ещё мне приснилась ты, Элисса. Лисс сказала, что наша встреча уже близко, и именно к ней я шёл всю жизнь.
— Хватит, Саксен! Ничего больше не говори. Я не хочу это слышать.
Элисса отшатнулась, словно собиралась выпрыгнуть из фургона. И тут Саксен схватил её за руку, и его голос снова зазвучал у неё в голове.
«Ты выслушаешь, потому что должна выслушать. И не смей отворачиваться от своей судьбы. Я не стал от своей отворачиваться».
«Не надо меня пугать! И ты говоришь, что любишь меня!»
«Я на самом деле люблю тебя, Элисса. И ты должна мне доверять».
Девушка вздохнула и поёрзала на деревянной скамеечке, устраиваясь поудобнее.
«Осталось немного», — успокоил её Саксен, снова поднимая поводья. Это было лишним: его лошадь сама бежала за идущим впереди фургоном, а следом трусил Кетай.
«Рано утром, в тот день, когда случился пожар, Лисс снова мне явилась. Я как раз начинал ворочаться. Как и обычно, я её не видел, но почувствовал аромат, который её сопровождает — он был сильнее, чем когда-либо раньше. И голос её звучал так чётко и громко, словно она лежала рядом. Лисс сказала, что ты появишься в моей жизни этим вечером, и я сразу же тебя узнаю. Как — не объяснила, но… Это было что-то странное, не сон и не явь. Лисс заставила меня поклясться, что я буду защищать тебя… что отдам за тебя жизнь, если потребуется. Она напомнила, что я — один из Паладинов».
Саксен смолк, и Элисса наконец-то смогла перевести дух. Во имя Света, что это значит?
«А ты меня узнал, Саксен? Сразу же?»
«Как только вышел на арену и посмотрел на зрителей. Ты сидела там — вся раскраснелась, волосы как золото, платье как цветы одуванчика. Я узнал тебя, и мне вдруг стало так спокойно… Словно я в самом деле искал тебя и наконец нашёл».
И он снова то ли пожал, то ли передёрнул плечами. Остальное она знала сама.
Ещё долго они ехали в молчании, пока Элисса не заговорила — мысленно, словно боясь нарушить тишину.