Предательство
Шрифт:
Эмма. Хоть вспоминаешь меня иногда?
Джерри. Да, иногда тебя вспоминаю.
Пауза.
Тут как-то видел твою Шарлотту.
Эмма. Не может быть! Где? Она мне ничего не сказала.
Джерри. Она меня не видела. Это было на улице.
Эмма. Но ты ведь ее столько лет не видел.
Джерри. И все же я ее узнал.
Эмма. Каким образом?
Джерри. Вот узнал.
Эмма. Ну и как она тебе?
Джерри. Вылитая ты.
Эмма. Нет, серьезно, что ты подумал о ней?
Джерри. Я подумал, что она прелестна.
Эмма. Да. Она очень… Она просто обалденная. Ей ведь тринадцать уже.
Пауза
Ты помнишь, как однажды… боже, как все это было… помнишь, как ты взял ее на руки, подбросил, а потом поймал?
Джерри. Она была легонькая.
Эмма. И знаешь, она тоже помнит.
Джерри. Не может быть.
Эмма. Н-ну да… Как ее подбросили в воздух.
Джерри. Вот это память.
Пауза.
А она знает… про нас с тобой, нет?
Эмма. Конечно нет. Просто она помнит тебя — ты наш старый друг.
Джерри. Ну и хорошо.
Пауза.
Да, помню, как все там собрались в тот день, все стояли вокруг — и твой муж, и моя жена, и все наши дети.
Эмма. В какой день?
Джерри. Да вот когда я ее подбросил. У вас на кухне.
Эмма. Это было у вас на кухне.
Долгая пауза.
Джерри. Эмма, милая…
Эмма. Не надо.
Пауза.
Все это было так…
Джерри. Кажется, что все это было так давно.
Эмма. Тебе так кажется?
Джерри. Повторить?
Берет кружку и бокал, идет к стойке. Эмма сидит неподвижно. Он возвращается, ставит на стол вино и пиво, садится.
Эмма. Я тут вспоминала тебя на днях.
Пауза.
Проезжала через Килберн и вдруг увидела, где я. Я остановилась, потом свернула на Кинсей-драйв и выехала на Уэссекс-гроув. Проехала мимо и остановила машину метров за пятьдесят от нашего дома; мы ведь всегда так делали, помнишь?
Джерри. Да.
Эмма. Из нашего дома вышли какие-то люди. Пошли по улице.
Джерри. Что за люди?
Эмма.
Пауза.
Джерри. Грин.
Пауза.
И не нашла, да?
Эмма. Да.
Джерри. Потому что нас там больше нет. Нас же давно там нет.
Эмма. Да. Очень давно.
Пауза.
Джерри. Я слышал, ты видишься с Кейси.
Эмма. Ты о чем?
Джерри. Кейси. Ну просто я слышал, что ты… что ты иногда с ним видишься.
Эмма. Где ты это слышал?
Джерри. Так… разные люди… разговоры.
Эмма. Боже милосердный!
Джерри. И странная вещь: когда я услышал, я разозлился, и только, просто меня разозлило, что вот о нас с тобой в былые времена никто не шушукался. Меня так и подмывало сказать: да что вы мне рассказываете, ну посидела она, может, раз-другой в баре с этим Кейси, кому какое дело, вот у нас с ней целых семь лет был роман, а вы, черти, — никто из вас даже понятия не имел об этом.
Пауза.
Эмма. А вот интересно… Вдруг кто-нибудь знал про нас, все эти годы?
Джерри. Чепуха. Мы с тобой были на высоте. Никто ничего не знал. Да и кто в те дни бывал в Килберне? Одни мы с тобой.
Пауза.
Ну а что же все-таки у тебя с Кейси?
Эмма. Ты о чем?
Джерри. Что между вами происходит?
Эмма. Заходили иногда посидеть в баре.
Джерри. Мне-то казалось, что ты невысокого мнения о его книгах.
Эмма. Я переменила мнение. Или его книги переменились. Ты ревнуешь?
Джерри. К кому?
Пауза.
Я не могу ревновать к Кейси. Я его литературный агент. Я давал ему советы, когда он разводился. Я читаю все его черновики. Это я убедил твоего мужа издать первый роман Кейси. Я сопровождаю его в Оксфорд, когда он выступает в Студенческом обществе. Он… мое детище. Я открыл его, когда он еще был поэтом, это было черт знает когда.
Пауза.
Он даже таскал меня в Саутгемптон знакомиться с папой и мамой. Так что я не могу ревновать к Кейси. И вообще, между нами ведь больше ничего нет, так? Мы уже целую вечность не встречались. Так что если тебе хорошо, то я рад за тебя, ей-богу.