Предчувствие беды
Шрифт:
– Э...
– Юрий Николаевич скоро будет. Он быстро, мы сегодня вылетаем.
Странно - но я почему то обрадовался
– Меня Наташа зовут...
Прострелило - сразу. Так прострелило, что...
– Что с вами?
Пелена плыла перед глазами. От оно как, оказывается - то что ты годами загонял в самые темные углы своего сознания, то что приходило к тебе по ночам и наконец то перестало приходить - все это будет с тобой навсегда.
–
– Точно все нормально?
– девушка встала с шезлонга - вы даже побелели. Давайте в дом, там Юрия Николаевич подождете.
В дом так в дом...
В доме было как и в любом доме, где нет постоянных жильцов, а есть только временные. Любой более-менее опытный человек быстро отличает постоянное жилище от временного. В любом постоянно жилище все как то... обстоятельно, весомо. Каждая вещь на своем месте. А тут... большие сумки у входа, какие-то топчаны, примитивная мебель, плитка, сделанный из зеленых досок (от снарядных ящиков, тут их полно) стол...
– Давайте. Вот сюда присядьте.
Топчан был неудобным, но мягким. По крайней мере риска упасть не было.
– Чаю хотите?
– девушка накинула на себя что-то типа шали, чтобы выглядеть хоть немного боле прилично.
– Наташенька, из ваших рук я выпью даже яда...
Девушка фыркнула и куда-то убежала...
Наташа...
А ведь не отпустит. Никогда не отпустит. Я хоть неверующий, но есть одно хорошее выражение - крест. У каждого он свой. И каждый обречен нести его до конца своих дней. До конца - если крест тяжел, конец можно приблизить. Своей рукой.
А вот это - мой. И он будет со мной всегда. Не знаю, что тут больше, любви или жалости, или самобичевания... Да какая разница?! Крест от этого легче не станет...
– А вот и я... Здесь совершено очаровательный чай, в Союзе такого нигде не купишь. Даже индийский не такой как здесь...
Наташа успела не только приготовить чай, но и более-менее одеться.
– Берите, берите, не стесняйтесь...
Коричневая жидкость в чашке, немного надтреснутой курилась парком, обжигала рот, вязала язык. Чай был и впрямь хорош - почти чифир, какой пьют уголовники. Черный и горький, бещз малейших признаков сахара. Такой чай хорошо бодрит...
– Вы мне так ничего про себя и не рассказали...
– Наташа с любопытством глядела на меня - вы новенький? Я вообще то кое-кого тут знаю, из колонии, но вас вижу впервые...
– И кого же вы знаете...
– спросил я
– Да так...
Понятно. Летайте самолетами Аэрофлота, и контрабанду возите то же ими. Летают каждый день, на каждого члена экипажа - то ли по двадцать то ли по тридцать килограммов багажа. Ох как много всего провезти можно. А в Москве это за пять-десять цен пойдет. Перекупщики конечно намного дешевле возьмут, но и деньги - сразу. Отработанная схема...
– Вы москвич?
–
– Странно. А мне почему то показалось что вы москвич
– Почему же? Как можно с первого взгляда отличить москвича от ленинградца?
– А вот так!
– Как же? Поделитесь...
– Ну... москвичи никогда не упускают момента. Ленинградцы более деликатные...
Мы рассмеялись - в унисон
– И кто же вам больше нравится? Москвичи или ленинградцы?
– Зависит от обстоятельств. Вы в посольстве работаете?
– Почти. Аппарат ГВС.
– ГВС?
– Главного военного советника. Знаете, откуда взялся этот стол, на котором сейчас стоит чайник?
– Нет
– Этот стол сколочен из досок, которые до этого были снарядными ящиками. Мы это все поставляем афганцам, а афганцы пускают в дело. И снаряды, и, как видно, ящики.
– Да... как интересно... А откуда вы Юрия Николаевича знаете?
– Сменщик отрекомендовал Тот человек, которого я заменил - он и познакомил. С пилотами Аэрофлота нужно дружить. И со стюардессами - тем более...
Наташа улыбнулась
– А вы давно летаете на загранку?
Она посмотрела на часы
– Уже второй день...
Вот те на...
– Так это...
– Мой первый рейс. И я очень волнуюсь...
Черт... А я тут ... с контрабандой.
– И как вам Афганистан?
Наташа задумалась
– Если правду скажу - не засмеетесь?
– Конечно нет.
– Когда я была маленькой... моя бабушка рассказывала мне про войну. Мне это казалось жутко романтичным... Кажется здесь то же самое.
– Про какую войну? Великую Отечественную?
– Да нет же. Про гражданскую.
Я удивился
– Ваша бабушка воевала в гражданскую?
– Да... Она и с дедушкой там познакомилась. Дедушка, кстати, одно время охранял Ленина.
– Интересно...
– Только он потом ни о чем не рассказывал. Сядет - и молчит, клещами слова не вытянешь. А бабушка мало что знала. Она медсестрой в полевом лазарете работала...
Афган, афган... А ведь верно, тут - считай гражданская уже. Хотя какая гражданская, ни фронтов ничего. Тут вообще непонятно что. И непонятно кто. Кто против нас? Мы их бандитами называем, они и впрямь на бандитов похожи...
– А где у вас все? В доме никого...
– На базаре. Они с утра где-то машину раздобыли и уехали на базар. Сегодня улетаем, надо поспеть.
– А вы почему не поехали?
– А у меня денег нет.
– Как так?
– А вот так. Я уже была на базаре вчера, купила кое-то и все деньги истратила. А у Миши, у всех денег не знаю сколько, они и вчера покупали - вон мешки у стены стоят. И сегодня еще поехали...