Предчувствие смуты
Шрифт:
Будучи в Липецкой области, Зенон Мартынович наблюдал, как из двора быткомбината выходила колонна грузовиков. Под брезентом угадывались продолговатые ящики.
— Не гробы, случайно? — спросил таксиста, который вез его из Воронежа в Елец.
— Они самые, — ответил пожилой таксист. — Мундиры для фронтовиков-сверхсрочников. — И вслух подумал: — Вот бы знать, кто им головы дырявит. Говорят, на Кавказ со всей Европы слетаются снайперы-наемники. За что они ненавидят нашего брата-русского?
Пассажир промолчал. Сам себе ответил: «Господь Бог оказался
Об этом же твердили и германцы, и французы, а теперь твердят американцы. Лютая зависть рождает враждебность.
Зенон Мартынович не первый год ездит по России: куда его посылает пан Шпехта, туда он и едет. Шпехта все-таки умный поляк. А может, и не поляк. Но раз говорит, что поляк, надо ему верить. Он же верит, что Зенон Мартынович — галициец, то есть самый западный украинец. А его бабуся, родом из Калинковичей, выросла на зыбучей почве Западного Полесья. Но почему в его родовую фамилию вкралось русское слово «гумно»?
Впрочем, о своей родословной лучше помалкивать. Шпехта же помалкивает, что он вовсе не Шпехта. Главное, он — легинь, борец за Украинскую соборную державу. Недруги России не бьют его по рукам, наоборот, показывают, куда нужно протягивать руку, чтобы схватить кусок пожирней.
Смотрит на Шпехту Зенон Мартынович — завидует, но виду не подает. Но смятение в душу внесла ему поездка на Слобожанщину.
А если душа в смуте, то своих друзей и недругов уже видишь в ином свете.
17
В ином свете видела своих друзей и недругов Соломия. Чеченка в русской полевой форме раздражала ее дурацкими вопросами:
«Наемница, почему ты в полковника не попала? Почему генерала не завалила?»
Да, не попала потому, что фланговый ветер постоянно менялся, упреждение точно взять было невозможно, а пуля подчиняется тем же законам баллистики, что и артиллерийский снаряд, и есть у нее свой угол нутации, о нем даже многие артиллеристы не имеют представления. Только снайперы экстра-класса учитывают, что пуля, как и артиллерийский снаряд, вращается вокруг своего центра тяжести, и чем больше расстояние до цели, тем существенней поправка на отклонение. Эту тонкость баллистики Соломия знала.
На допросе она не стала объяснять, в чем секрет снайперского мастерства. Вместо ответов на вопросы этой женщины в русской полевой форме она или прикидывалась дурочкой, или откровенно дерзила, и чеченка в ее больших карих глазах словно читала: «Вот если бы ты хотя б на миг показалась над бруствером — я не промазала бы. С удовольствием всадила бы тебе пулю в лоб».
На реплику мужчины, сидевшего за столом, женщина в полевой форме по-чеченски ответила:
— Такой товар продавать нельзя — сбежит по пути в Эмираты. Больно хитра и привлекательна.
Соломия догадалась, что речь идет о
В начале девяностых годов рухнула советская власть, Чечню возглавил генерал-майор авиации Дудаев. Вчерашний коммунист поклялся на Коране, что Чечня будет мусульманским государством, объединит все народы Кавказа, образует своего рода Кавказский халифат и он, генерал авиации, будет главой этого халифата.
Но, как принято говорить на Востоке, генерал предполагает, Аллах располагает. Во время сеанса связи с арабским шейхом в Дудаева попала самонаводящаяся ракета. Там же погиб и младший брат Окуева. В течение года один за другим погибали Окуевы. Погиб и отец, защищая чужое овечье стадо.
Юша поклялся Аллахом, что спасет женщину, которую суд шариата приговорил к смерти.
Часть четвертая
1
Сон был, как наваждение. Одна и та же картина повторялась несколько раз.
Соломии снилось: впереди река, охваченная пламенем. Чей-то голос из ущелья, где бурлит река, сказал: «Спеши на другой берег. Здесь тебе не будет спасения, иначе — сгоришь в геенне огненной, и никто не узнает, где тебя искать. А тебя уже ищет легинь Микола».
И вдруг — скала рушится, перегораживает огненную реку, образуя высокую дамбу. Но дамба настолько узка, что если оступишься, свалишься в пламя и сгоришь, как в аду. «А может, это и есть ад как расплата за все мои грехи?»
Мысль о греховности ее неженской профессии не укоряет, а хлещет, как в детстве мать хлестала по щекам, когда она отказывалась креститься и читать молитву.
«Если поблизости никого нет, кому и зачем показывать свою набожность?» — твердила себе постоянно, не видя в этом разумного начала.
Дочку воспитывала мать — набожная католичка. За малейшее отступление от ритуала била ее по щекам, и дочка росла с понятием, что если мать злая, то чужие люди тем более злые, и убивать их уже не грех, а благо. И мать подзуживала, дескать, убивать можно, только не католиков. Католики будут править на земле, потому что папский престол — от Бога. А когда бандеровцы задушили удавкой агронома Дубограя, добрейшего на селе человека, известного в Прикарпатье лесовода, вся округа откликнулась гневом. Агроном был католиком.