Предчувствие

Джейсон Наташа

Несмотря на ужасный раздрай внутри, я продолжаю идти вперед. И вдруг среди высоких древних деревьев появляется просвет, и там кто-то шевелится. Я моментально замираю, прислушиваясь, а потом тихонько крадусь к ближайшей сосне. Выглянув из-за ствола, я едва сдерживаю радостный крик.

— Кира!

Это она. Я узнаю ее куртку и джинсы, которые как будто успели провезти по земле. Девушка лежит в кресле, напоминающем чем-то медицинское у стоматолога, которое стоит посреди этой поляны. Оказавшись ближе, я замечаю за ним какой-то металлический ящик с многочисленными лампочками.

— Кира, — трясу подругу, которая от моих касаний сонно приоткрывает

глаза.

— На…таша? — тихо тянет она, приподнимая руку, на которой я замечаю множество различных трубочек и проводков, уходящих как раз за кресло.

Осторожно, боясь причинить боль, я вытаскиваю иголки. Кожа в тех местах начинает кровоточить, мои пальцы немеют от страха причинить ей боль, но я продолжаю.

— Как ты себя чувствуешь? — спрашиваю ее, откидывая в сторону последнюю иголку. — Встать сможешь?

— Не знаю… Где мы?

Подруга выглядит крайне потерянной и уставшей. Я пытаюсь помочь ей встать на ноги, но она едва держится на них.

— Что с вами произошло? Что с директрисой? Тебя похитили?

Мои слова словно ее немного пробуждают. Подруга что-то собирается сказать, но я замечаю движение краем глаза и оборачиваюсь. На поляне появляется еще одна фигура. Белоснежные волосы я узнаю издалека и с облегчением выдыхаю.

— Ксения Александровна!

Ее лицо — маска безразличия. Красивое кукольное личико становится пугающим, и паззл в голове вдруг складывается в картинку, которую подтверждает шепот Киры.

— Это… она.

— Привет, Наташа. Все же добралась до нас, — мелодичный голос бомбами взрывается в моей вселенной, полной лжи и обмана.

— Так это вы, — выдыхаю я, придерживая Киру. — Вы Кейси. Из-за вас мы оказались здесь.

Девушка заливисто хохочет, но ее смех не рождает ничего, кроме ужаса. Как близко она подобралась к нам.

— О нет, милая. Вы обе здесь только благодаря тебе одной.

Как эта красивая хрупкая девушка может быть той, кто обратила Дэна и собиралась уничтожить нас всех?

— Это ведь ты пришла в школу и захотела поехать в далекую страну за приключениями. Девочки и их семьи не сильно горели желанием, но пришлось им помочь ради тебя.

Ее слова неожиданно делают больно, попадая в самые обнаженные и нежные места. Вина разрастается, увеличивается в масштабах, накрывая меня всю.

— Но они тоже оказались то, что надо, поэтому мы здесь. В подробности вдаваться не буду, ты все равно не поймешь, — говорит Кейси, вставая с другой стороны кресла возле экрана для датчиков. — А теперь отпусти свою подругу, мы должны завершить начатое.

Теперь смех слетает уже с моих губ. Я почти не контролирую его.

— Еще чего. Размечталась.

Но все это бахвальство. Придерживая Киру за плечо, я понимаю, что далеко в таком ее состоянии мы едва ли уйдем. Остается только тянуть время и надеяться на то, что мальчики справятся со своими противниками и смогут добраться до нас.

Но директриса действует по-своему. Я успеваю только моргнуть, а она уже стоит возле нас с Кирой, продолжая высокомерно улыбаться. В скорости мне с ней не сравниться. Я кожей чувствую, как высоко она держит себя. Мы для нее ничто. Если ей действительно столько лет, сколько говорили кураторы, едва ли она планировала вообще запомнить нас.

— Крошки, мне некогда с вами играть. Дорогая, отойди в сторону, чтобы не пораниться, раз так хочешь наблюдать за процессом.

— Я не отдам ее. Кира, уходи, я догоню тебя, — говорю я уверенно, но вновь вызываю лишь приступ смеха у дьяволицы. Кира уже более твердо

стоит на ногах и, посмотрев на меня, начинает двигаться в сторону деревьев.

— Детка, ты не пройдешь и ста метров, — кричит Кейси ей вслед. — Что за цирк.

— Сама устроила, — хмыкаю я, больше не чувствуя ни капли уважения к псевдодиректрисе. Наоборот, во мне проявляется агрессия от пережитого стресса. — Найди себе другие игрушки.

Кейси делает шаг в сторону Киры, которая успела дойти до кромки деревьев, но я тут же встаю у нее на пути, расставив руки. Девушка смеется, но следующий шаг ей снова не удается сделать.

— Ты же понимаешь, что это бессмысленно? Твоя подруга умрет, если я ей не помогу.

— Понимаю. Она умрет, если ты до нее доберешься, — сладко говорю я пропитанные ядом слова.

Не знаю, как далеко успевает уйти Кира, но терпение Кейси оказывается короче ее длинной жизни. Подергавшись для приличия еще чуть-чуть, она вдруг выходит из себя. Я замечаю огонек в ее глазах, прежде чем она толкает меня в грудь. Вроде легко, но с неимоверной силой я врезаюсь спиной в дерево, и даже куртка не смягчает удар. Жуткий хруст ломающихся веток, а затем пронзительная боль в правом боку — из глаз вместе со слезами летят искры. Все внутри напрягается, я не могу дышать. Погрузившись в боль, я не замечаю, в какой момент остаюсь одна на кромке поляны. Острая ветка не дает дернуться никуда в сторону, застряв то ли в куртке, то ли прямо в спине. Дышать становится тяжелее, перед глазами все расплывается. С криком и искусанной в кровь рукой я осторожно подаюсь вперед и, едва почувствовав свободу, съезжаю по стволу внизу, а затем полностью ложусь на холодную землю, краем глаза видя все то же розовое закатное небо. Только сейчас становится немного легче. Боль как сирена в мозгу, которую я не могу отключить. Пытаясь повернуться, я чувствую взрыв в голове и боку и отключаюсь.

26.4

Боль возвращается прежде, чем я успеваю открыть глаза и понять, что произошло. Даже земля, в которую я едва ли не уткнулась носом, ничто в сравнении с пожаром в правом боку, который с каждой секундой как будто становится все сильнее. Вздох боли слетает с губ, когда я пытаюсь пошевелить правой рукой. Я чувствую, как что-то стекает по животу и мерзко хлюпает, но стараюсь не думать. Все и так слишком хреново. Нужно пробовать встать, чтобы не дать Кейси… Воспоминание о ней дает сил, я пытаюсь приподняться, но новая волна боли вспышкой ударяет по каждому нервному окончанию. Гаснущее сознание успевает услышать пронзительный крик — и погрузиться во тьму. Но спустя время меня вновь выбрасывает в реальность. Тяжело дыша, я уже почти не плачу — в организме едва ли еще осталась для этого вода. Вкладывая все имеющиеся силы, я пытаюсь опереться левой рукой, но очередная волна огня дает лишь перевернуться на спину. Я приземляюсь на здоровый бок и только благодаря этому, наверное, сохраняю сознание и жизнь.

Я вновь вспоминаю подругу и заставляю себя собраться. Был ее крик или мне это померещилось? Знать это не хочется, но надо. Я пытаюсь вновь перевернуться, но тут надо мной нависает тень. Взгляд не удается сфокусировать, но я слышу непонятную речь, которую не понимаю на слух. Незнакомец склоняется и, взяв мою дергающуюся правую руку, впивается в нее зубами. Крик слетается на выдохе, снова погружая меня во тьму. Когда в следующий раз сознание возвращается, у меня нет сил открыть глаза, но слух, как и прежде, отключить невозможно. Чьи-то холодные пальцы касаются шеи.