Предчувствие
Шрифт:
Я улыбаюсь, не зная, как на это реагировать. В итоге вывожу банальное 'thank you, we love you too[2]", и она едва ли не светится от счастья.
После урока, наспех закинув вещи в рюкзак, подхожу к Сандре, находящейся ко мне ближе всех.
— У меня сейчас собрание кружка, можете меня не ждать, — тараторю и, махнув на прощание, исчезаю, не давая сказать хоть слово. Кажется, потом на меня обрушится буря.
Кабинет издателей я нахожу на первом этаже в правом крыле корпуса. Всегда было интересно, как все устроено. Про yearbook, или школьные альбомы, наслышаны многие благодаря фильмам и сериалам, но мало где показывают закулисье
На доске творится хаос. Множество картинок и листов с текстами висят на магнитах в известном только их составителю порядке. Свободные места перечеркивают стрелочки, нарисованные маркером, которые соединяют некоторые группы, а также различные надписи-заголовки.
В самом центре кабинета расположился широкий стол, на котором, казалось, лежит все содержимое кабинета (кроме того, что уже висит на доске). Стопки книг, исписанные листы бумаги, канцелярия, два фотоаппарата и даже сомбреро.
Когда я вхожу, со звоном дернув за ручку, на меня оборачиваются двое сидящих за компьютерами, одним из которых оказывается Долон, а еще один парень стоит возле доски.
— О, привет! Ты пунктуальна, — мой новый куратор, повернувшись на стуле, машет мне рукой. — Можешь пока присесть. Сейчас все соберутся, и мы начнем.
— Хорошо, — произношу едва слышно и неуверенно обхожу стол, рассматривая лежащие на нем вещи. Руки так и тянутся примерить шляпу, но я сдерживаю порыв, переведя внимание на книги. Оказывается, что это не просто книги, а альбомы прошлых лет, которые, вероятно, были созданы в этих стенах. Я робко, боясь, что это запрещено, открываю тот, что лежит на самом верху, цифры на обложке которого двухлетней давности.
В нашей школе в конце каждого года устраивают типичные фотосессии: одноклассники выстраиваются в три ряда, возвышаясь друг над другом, и по возможности натягивают улыбки. В этот день надо быть обязательно нарядным, то есть в школьной форме.
Здесь же все иначе — почти всюду одиночные фото, а общие — только у кружков. Некоторые действительно напоминают наши, но они более… живые: ребята стоят, выстроившись полукругом, а кто-то лежит на земле, кто-то обнимается. Но особенно много событийных фото — с матчей, выступлений, конкурсов, олимпиад и даже со школьных балов. Сколько надо сил, чтобы сделать такие фото! Сколько мероприятий надо посетить! Ответственность начинает давить, и я трусливо думаю о том, чтобы сбежать, пока еще есть время. Если уйду сейчас, приду домой, разогрею еду и поем… Внезапное озарение сопровождается болезненным напоминанием организма. Желудок неприятно тянет, и я начинаю нервничать, потому что ничего не ела с воскресенья. Долго я не продержусь.
От этих мыслей меня отвлекает резкий звук открывающейся двери, после чего внутрь заходит девушка с короткими светлыми волосами.
— Всем привет! — звонко здоровается она, бросая сумку на и без того заваленный стол.
— Привет! — нестройно приветствуем мы с парнем у доски.
— Я опоздала? — продолжает она, пододвигая
— Нет, ты вовремя, — оторвавшись от экрана, отвечает ей Долон, подъезжая на стуле к центральному столу. — Вы тоже берите стулья и садитесь. Аманда, оторвись от экрана и дуй к нам!
Собрание-знакомство быстро переходит в обычный рабочий процесс с обсуждением расписаний предстоящих мероприятий и съемок. Голова идет кругом, желудок болезненно сжимается, а я, не переставая, бросаю взгляды на часы. И мои действия не остаются незамеченными.
— Ладно, давайте закругляться на сегодня, — внезапно произносит Долон, и я, встрепенувшись, встречаюсь с ним взглядом. — Лия, задержись на пару минут.
Когда все выходят, а Аманда вновь возвращается за компьютер, я истуканом продолжаю стоять возле стола, не зная, чего ждать от нашего общения почти тет-а-тет. Долон, засунув руки в карманы, наконец поворачивается ко мне, надув в нерешительности щеки.
— Давай пройдемся? Я уже устал тут сидеть, — парень кивает на дверь.
— Ладно, — пожимаю плечами, а после подхватываю рюкзак.
Парень галантно открывает передо мной дверь, пропуская вперед.
Какое-то время я иду впереди него, и дискомфорт от этого вызывает тревогу. Я не понимаю, почему он не догоняет меня, и делаю шаги все короче и короче, пока, наконец, не замечаю его плечо краем глаза.
— Прости, срочное сообщение, — парень вертит в воздухе телефон, объясняясь, и я мысленно проклинаю себя за недогадливость. — Так…
Он хлопает в ладоши, звуком привлекая мое внимание еще больше.
— На самом деле я не очень хорошо понимаю, что я должен делать, — неожиданно выдает он, заставляя меня улыбнуться.
— Я тоже не понимаю, — усмехнувшись, оглядываю полупустой коридор школы. — Мне жаль, что тебя напрягли.
— И чем меня напрягли? Я же не делаю ничего, — хохочет парень, заставляя меня вновь нервничать. — Зато ношу гордое звание куратора. Ладно, шутки шутками. Если у тебя возникнут проблемы, звони — у тебя есть мой номер. Трудности с домашкой — звони. Не можешь заснуть — звони, — я недоуменно смотрю на него, и парень, заметив это, поясняет:
— Я поздно ложусь спать, поэтому меня ты точно не разбудишь, не переживай. И не стесняйся ты так! Я тебя не съем. Пока, — хищно добавляет он, смотря на меня потешным голодным взглядом, и я прыскаю.
— Я просто долго привыкаю ко всему новому.
— Понимаю, но времени на привыкание совсем нет. У нас куча мероприятий, как ты заметила. Придется контактировать с людьми. И они не всегда будут относиться к тебе хорошо. Это нормально.
— Это да, — грустно киваю, вспомнив инцидент с Кортни. Парень, кажется, понимает все с полувзгляда.
— Возможно, я буду бестактным. Я не знаю, стали ли школьные слухи причиной разлада с твоим предыдущим куратором… Но знай, что со мной ты можешь поговорить и об этом. Я не верю ни единому слову, потому что ты слишком милая девушка для всего этого.
— Спасибо. Жаль, что нельзя их все разом развеять в какой-нибудь колонке в школьной газете или, скажем, на информационной страничке в соцсетях, — говорю, чувствуя себя глупо.
О школьной газете с такой рубрикой я когда-то читала в подростковых романах про Лиз и Джесс Уэйкфилд. В этих уже довольно старых книгах еще нет тех технологических достижений, которые произошли за последние десятилетия, однако я все равно любила этот теплый взгляд на американскую школу.