Предчувствия ее не обманули
Шрифт:
– А где он? – распахивая дверь, тревожно спросила я.
– Трудится. На пару с дядей Мишей. С забором уже покончено, занялись крыльцом.
Женька поставила поднос на письменный стол в кабинете дядюшки, сама устроилась на подоконнике, распахнув окно настежь.
– Ромка вчера до часу ночи мне рассказывал, как он тебя любит. Очень интересно, но я бы предпочла приятные сновидения. – Она зевнула и сказала: – А вскочил в семь утра. Ну не чокнутый ли? В выходной нормальные люди спят до обеда, а его на подвиги тянет. Вот уж не думала, что он у нас такой трудолюбивый.
– Он еще и водку с утра пьет, – фыркнула я.
– Ромка сказал, это вместо валерьянки. Очень он переживает. Просил на тебя воздействовать добрым словом. Вот я стараюсь. Помирилась бы ты с ним, Анфиса, в самом деле.
– Не лезь в мою семейную жизнь, – посоветовала я, доедая салат.
– До чего у тебя характер скверный.
– Будешь высказываться о моем характере… – Договорить я не успела, Женька поглядывала через плечо в окно и вдруг нахмурилась.
– Кого это принесло с утра?
Я подошла и встала рядом. Возле наших ворот, по соседству с Ромкиной машиной, остановился джип.
– Пойду гостей встречать, – сказала Женька. – Из милиции, что ли?
– Сомневаюсь, – покачала я головой.
Женька поспешно покинула комнату, а я заняла ее место на подоконнике. Выглянула из окна, надеясь увидеть Ромку, но увидела только дядю Мишу, который орудовал молотком, стоя на крыльце на коленях. В этот момент калитка распахнулась от пинка, и в парк один за другим вошли трое мужчин. Взглянув на них, я забеспокоилась. Выглядели они так, что стало ясно: с такими в темное время суток лучше не встречаться, впрочем, днем тоже ни к чему. Впереди шел здоровяк в спортивном костюме, приглядевшись, я узнала приятеля Рудневой, то есть Ирины, с которой видела его в торговом центре. Витя-псих. Я невольно поежилась, хорошо, что муж вчера приехал. Ромке психи по фигу, особенно такие, как этот Витя.
На крыльце как раз появилась Женька, дядя Миша тоже увидел прибывших, выпрямился и теперь ждал, когда те пройдут.
– Ты, что ли, хозяйка? – сурово спросил Витя, обращаясь к Женьке.
– Ага, – кивнула она.
– Значит, так, дом я покупаю. Больше десяти тысяч баксов не дам, он и этого не стоит.
– Возможно, – согласилась подруга. – Только я его не продаю.
– До тебя что, плохо доходит? Не продашь за десять штук, отдашь даром. Поняла?
– Не-а. Я непонятливая.
– Ты посмотри, – хмыкнул Витя, обращаясь к товарищам, и вдруг заткнулся. Я вытянула шею и увидела Ромку, он появился из-за угла дома, в одной руке доска, в другой топор. На муже были только джинсы, он щеголял голым торсом и наколками на обоих плечах. Выглядел он ничуть не лучше прибывших. Если
– Чего надо? – спросил муж, отбросив доску и сжав в руках топор. Троица на топор уставилась и замерла. – Чего надо? – повторил Ромка.
– Мы это… насчет дома, – с трудом пришел в себя Витя. – Купить хотим.
– Ты продаешь дом? – повернулся Ромка к Евгении Петровне.
– Нет.
– Слышали? Всего хорошего.
– Так сказали, продают…
– Вас ввели в заблуждение. – Тут Ромка немного помолчал, после чего продолжил: – Вот что, парни, давайте-ка познакомимся. Ты, к примеру, кто? – Ромка ткнул топором в сторону Вити. Вопрос вызвал затруднение.
– Я? Епифанов Виктор, – собравшись с силами, наконец ответил тот. – Из Колыпина. Может, слышал?
– О Колыпине слышал. Евгения Петровна, принеси мои документы, они в прихожей лежат.
Женька бросилась в дом, вернулась через минуту. Все это время парни пребывали в легком обалдении.
Ромка достал из сумки удостоверение и сунул его под нос Вите. Тот на него воззрился и вздохнул с облегчением, должно быть, решил, что служивый не станет ни с того ни с сего махать топором, лишая их конечностей и буйных головушек в порядке живой очереди.
– У тебя есть неприятности? – спросил его Роман Андреевич.
– Какие?.. Нет.
– Это хорошо. Но они непременно будут, если ты еще хоть раз здесь появишься. Все понял?
– Понял, – кивнул Витя и попятился к калитке, увлекая за собой товарищей.
– Андреич, доску-то потолще надо, – засуетился дядя Миша. – Там в сарае были.
Женька стрелой примчалась ко мне в кабинет и заявила с порога:
– Видела? Если бы не твой Ромка… знаешь, есть в нем что-то… убедительное. По-моему, объясняет он на редкость доходчиво. Я правильно поняла, этот тип – дружок Ирины?
– Правильно, – кивнула я. – Вот только что ему здесь понадобилось? Вчера Руднева сказала, что от дома отказывается.
– Ага. А сегодня этот уже здесь. Если дом собирался купить Епифанов, то ее вчерашнее поведение выглядит странным.
– А, по-моему, как раз наоборот, – возразила я. – Если погибший парень дружок Вити, то ее нежелание участвовать в этом деле понятно. Кому хочется быть замешанной в убийстве?
– Тогда какого хрена Витя сюда притащился?
– А Вите труп по барабану.
– Что, если дом она хотела купить вовсе не для Вити, а для кого-то другого? – высказала предположение Женька и нахмурилась. – Вот ты вчера утверждала, что все дело в мертвеце, которого мы в подвале нашли. За ним была охота, а вовсе не за сокровищами. Так зачем тогда Вите дом? Или его обошли и он о находке не знает?
– Насчет сокровищ тоже не вполне понятно, – пожала я плечами. – По крайней мере, твой усопший дядюшка был склонен в них верить. – Женька моргнула, глядя на меня во все глаза, я объяснила: – Я кое-что нашла в его бумагах. Очень полезно провела вечер.