Преддипломная практика
Шрифт:
Насекомое ничего не ответило, и маг, печально вздохнув, отправился обратно в крепость. А то мало ли, вдруг, пока он здесь сидит, студентусы опять что-то успели учудить?
Компания, везущая Оршара к Границе, так до нее и не доехала. Пчелов неожиданно потребовал остановиться, слетел с флегматичной лошади и подошел к ничем не примечательному дереву. А потом долго-долго возле него стоял.
— Сигнальная сеть, — наконец сказал он. — Можно и здесь попытаться поговорить.
Погранцы переглянулись. А Оршар прижался к
А из крепости тем временем тихо и незаметно, через калиточку, вышла компания приключенцев и отправилась искать старика. Почему они решили искать его вне крепости, даже Малак не знал, хотя был уверен, что делать нужно именно это. Записки они написали и раздали детям. С собой набрали амулетов и зельев, а Ольда еще и еды, так, на всякий случай.
А следом за компанией пошел рыжий кот. И шел он осторожно-осторожно, словно подкрадывался к добыче.
— Главное, чтобы мы не нашли очередные грибы, — пробормотал Льен, когда удалось без проблем покинуть крепость.
Остальные только покивали.
Поиски черноглазого старика проходили странно. Денька, изо всех сил стараясь настроиться на поиск, крутил головой. Но у него что-то, как назло, не ладилось. А вскоре стала преследовать мысль о том, что никакого старика нет.
Компания, пока он настраивался, дошла до леса и остановилась сразу, как только оказалась под деревьями.
— Точно не получается? — с сочувствием спросила Джульетта.
— Точно, — отозвался Денька и подергал себя за челку. Чувствовал он себя странно и очень глупо. И это ему очень не нравилось.
— А может надо поглубже в лес зайти? — печально спросила Фламма. Она вообще была печальна и задумчива. А еще необычно неразговорчива.
— Не надо, вы уже дошли, — мрачно сказали где-то наверху.
Фламма аж подпрыгнула и, не став разбираться что же там разговаривает, громко завизжала. Льен, реагируя скорее всего именно на визг, схватил валявшуюся на земле палку и запустил в неясную тень на дереве, а Малак уже почти привычно сотворил ловчую сеть, на ходу передумал и запустил тем, что получилось. Одна только Джульетта похлопала глазами и жизнерадостно сказала:
— Ой, птичка.
— мрачно сказал Льен.
Птичка не стала дожидаться пока ее поймают, не смогут выпустить и позовут на помощь Роана, который всех обрадуется, что на этот раз Малак таки перестарался и бедняга скорее всего так и помрет в ловушке. Она запищала, сорвалась с ветки и нырнула резко вниз и в сторону. Полностью разминуться с сетью у сокола не получилось, она зацепилась сначала за его хвост, потом, утаскиваемая вниз, за ветку, и несчастная птица повисла бестолково машущим крыльями маятником.
— А вот и наш дедушка, черноглазенький,
— Муав, — подтвердил обнаружившийся под кустом кот.
— Будем
— Зачем? — удивился Льен. — Сначала пытать будем, а там посмотрим. Птица перестала махать крыльями, немного повисела и потребовала:
— Снимите меня. Я просто хочу поговорить, от имени других.
— Каких еще других? — заинтересовалась Ольда.
— Мы не можем с этим обратиться
— Других оборотней? — неожиданно для всех догадалась Фламма.
— Муав? — задал свой вопрос кот.
— Все сложно, — сказал оборотень, официально. Это семейное дело.
— И вам стыдно, — сказала Джульетта.
Сокола кое-как сняли, хотя для этого пришлось отломать с дерева ветвь. Сеть отцепить от хвоста не сумели, и бедного оборотня долго уговаривали расстаться с этой красотой, обещая дернуть быстро, резко и выдрать перья практически безболезненно. Сокол долго отказывался, а потом тяжко вздохнул и попросил всех отойти, решив обернуться и посмотреть, не отпадет ли сеть.
Как ни странно, сеть действительно отпала и даже ничего нужного не оттяпала.
Оказался этот оборотень молодым парнем, не старше приключенцев. Светловолосым и очень симпатичным, Фламма вообще уставилась на него во все глаза.
Он печально вздохнул, уселся, где стоял, и первым делом потребовал клятву в том, что студентусы никому не расскажут то, что здесь и сейчас услышат. Причем не абы какую клятву, а клятву даром.
Студентусы в ответ довольно дружно поклялись что-то ему оторвать, а Фламма грозно пригрозила Малаком и очередной сетью.
Оборотень подумал и выдвинул следующее требование — хотя бы не болтать об этом налево-направо. Просто ему очень нужна была помощь Деньки, он откуда-то узнал про фокусирующую его дар компанию, и при этом очень не хотел, чтобы вмешались сидевшие в крепости дознаватели. Ну хотя бы не с самого начала вмешались. Потому что тогда может выйти что-то действительно нехорошее.
Студентусы подумали и пообещали хранить тайну сколько смогут. А клясться все рано отказались.
Оборотень опять вздохнул.
— Эх, — сказал он. — Понимаете, все началось с моей невесты. Она была слишком смелой и любопытной, и однажды совершила глупость, попала в грозу под удар молнии, чудом выжила, но практически перестала быть оборотнем. Оборотнечиство, это ведь тоже своеобразный дар. Он может быть сильным, слабым, едва заметным, спящим... ну, разным. А тут сильный оборотень становится очень слабым и неспособным оборачиваться. Девушка, конечно погоревала, но потом взяла себя в руки и решила заняться чем-то теоретическим. Даже к кикх-хэй ездила, электричество изучала, пыталась понять, как молния могла на дар воздействовать. А ее отец, гордившийся единственной дочерью, смириться не смог. Но и он бы ничего не натворил, если бы не наткнулся на ту книгу.