Предел бесконечности
Шрифт:
– Они земли боятся, - заявила Тамара, игравшая на завалинке с котиком.
– А Елена ребеночка Вовкиного ждет, и тоже боится. И нас боится, и матери боится, и бога своего боится. Пусть идут с миром. Земля их стерпит.
Девочке не ответили, но у женщин появился новый повод для перетолков.
Пока разгребали пепелище и ладили новые стены, пока бушевала уборочная страда, Глебу некогда было заниматься собой. На практике он установил только одно: выносливости и физических сил в обновленном организме не убавилось. Эпизод с выброшенным через забор мотоциклом он в расчет не брал: в экстремальной ситуации и
Зарядили дожди и потянулись промозглые осенние дни. У Глеба появилось время для экспериментов. Более всего его беспокоил вопрос иммунитета. Испробовав все доступные способы создания неблагоприятных для организма условий, он пришел к выводу, что свалить его с ног довольно сложно. В мальчишеском порыве он на радостях полчаса проплавал в студеной реке. И добился "положительной реакции": к вечеру голова налилась горячим свинцом. Стыдясь своей выходки, Глеб уединился на сеновале и принялся разбираться в себе. Во всех предыдущих ситуациях он шел на риск и при этом подсознательно выстраивал защиту, а теперь, как говорится, бесшабашно отпустил тормоза. Получалось, незримый контроль управлял и человеческим телом. Но исходил он не от аналитического модуля, а от целого комплекса скрытых источников, напрямую связанных с землей. "Спутник" в рассудке перестал быть спутником, и превратился в часть собственного "я".
Исправление ошибки заняло несколько часов. Глеб сосредоточился внутри себя и методично расставил по местам каждую частичку организма. Научные знания, сохранные в памяти, не потребовались. Он открылся земле и доверился своим ощущениям.
Следующим шагом стало исследование регенеративных процессов. Оседлав Гнедого, Глеб ускакал по первому снегу через поле в лес, подальше от деревни и Тамары, которая проявляла излишнее беспокойство, хотя и не знала о его рискованных самопроверках. Усевшись на поваленном дереве, он достал нож. Остановить кровь оказалось значительно сложнее, чем справиться с лихорадкой, поскольку сделать это необходимо было в течение одной-двух минут. Решив, что для подобных действий нужна основательная тренировка, Глеб замотал порезанную руку платком.
Рана не осталась без внимания. Когда Димка, вдоволь наигравшись и наслушавшись всяких историй, угомонился, его мать кивнула Глебу из кухни, мол, зайди. Ни слова не говоря, она обработала порез едко пахнущим настоем и проронила напоследок: скоро заживет. Парень отважился продолжить разговор, хотя Кожемятова славилась в деревне непревзойденной молчаливостью: больше трех-четырех фраз за день от нее никто не слышал. Но на этот раз женщина охотно откликнулась. Объяснила, как делается отвар, какие травы и когда следует собирать.
– Но не спрашивай меня, как выглядит цветок папоротника, - закончила она затянувшуюся лекцию по фитологии.
Предполагалось, что это прозвучит шуткой, но Глеб не понял.
– У папоротника нет цветков. Он же размножается спорами!
– удивленно воскликнул он.
Женщина от души расхохоталась. Видимо, ее смех был чем-то из ряда вон выходящим, поскольку Кожемятов испуганно сунулся за занавеску, отделявшую кухню от горницы.
С тех пор Глеб частенько беседовал с травницей, познавшей многие тайны природных кладовых. Теперь он не просто слышал голос земли. Он учился принимать из ее рук вещественную помощь. Неписаные
Темными декабрьскими ночами лежа на полатях и слушая спокойное дыхание Тамары, Глеб чаще и чаще задумывался над вопросом: зачем? Зачем и ради чего Алексей Андреевич Жулавский, которого не интересовало развитие и будущее индивидов, создавал альтернативную жизнь в глиняной капсуле из мертвых природных элементов? И где то крошечное звено, которое вопреки всем законам природы формировало живую материю из неживой?
Ответы канули в небытие вместе с трагической смертью создателя и гибелью всех его творений. Всех. Это слово заставило Глеба вздрогнуть. Подумав, он грустно усмехнулся: я не творение Жулавского. Раул Рут затерялся в прошлом, показав мне направление к горизонту. А я сын земли.
Точка не желала вставать на указанное место. Требовалось что-то еще, и бесконечность продолжала манить человека своей туманной далью.
Что хочет от меня земля?
– мысли качались в полусне.
– Идти вместе с людьми, открыть свое "тепло" обществу, как она открылась мне? Найти и показать Диво?
Абстрактный образ развернулся под слипающимися веками в облике гигантского дерева с перламутровой кроной, корни которого утопали в черной непроглядной бездне. Глеб встряхнулся. Корни.
"Помнить свои корни - значит хранить память поколений", - сказал как-то раз Борис Сергеевич, листая перед ним и Тамарой старый семейный фотоальбом.
Глеб бесшумно спрыгнул на пол и подошел к темному окну. Вчера весь день валил снег, и пушистый зимний плед развернулся над палисадником, заботливо укрыв цветочную клумбу и комель юной рябины.
Диво вырастает из земли. Оно - тот дом, который ищет Тамара, и дорога к нему - это дорога к горизонту. Антон именно так интерпретировал высказывание Ольги Жулавской, - Глеб силился объяснить себе, что прячется под мягким огромным словом, но подобия выводов тонули в чувствах и не добирались до ума.
– Кем же на самом деле была жена Алексея Андреевича? Не она ли является потерянным звеном в парадоксальном открытии альтернативного начала жизни?
Он не понял, как пришел к этому вопросу, но явственно узрел новую тропу, которая протянулась к забытому коттеджу, где всё началось.
___________________
Торжественный перезвон курантов наполнил гостиную.
– С Новым годом, милая, - Игорь поднял бокал.
Хрусталь неуклюже звякнул.
Анна натянуто улыбнулась и пригубила шампанское.
– Холодное...
"Дорогие сограждане!
– неслось из динамиков.
– Поздравляем вас с Новым..."
Она нажала "стоп", и веселый диктор на видеокассете замер с разинутым ртом.
– Кому нужен этот цирк, Игорь? Сегодня уже четвертое января.
– Я хотел, чтобы мы отпраздновали Новый год вместе.
Анна отставила бокал и перебралась на диван.
– Тогда почему ты не приехал, как обещал? Неужели твоя проклятая статья важнее, чем я? Почему у нас, журналистов, все ненормальное?
– Прости, - Игорь подсел к девушке, нежно поцеловал в висок и взял ее руки в свои.
– Это для тебя...
Она почувствовала, как ее палец мягко сжало тонкое кольцо.