Предел бесконечности

Крупеникова Ирина

Перезвон возвестил об окончании связи.

"Значит, камер слежения нет... Или мне дурят голову, - Анна причесалась и с удивлением обнаружила на туалетном столике помаду нежно-брусничного оттенка, которой обычно пользовалась.
– Все обо мне знают...".

Она еще раз критично осмотрела свое отражение. Лицо бледное, а в целом ничего страшного.

"Интересно, а где Глеб и Тамара?
– наконец, вспомнила журналистка.
– Очень надеюсь, что где-нибудь рядом".

Она уверенно нажала на кнопку вызова.

–

Я готова. Заходите.

Дверь бесшумно открылась. На пороге стоял крупный высокий мужчина лет тридцати пяти. Его большую голову венчал белобрысый мальчишеский "ежик", а на жизнерадостном круглом лице торчали нескладные соломенные усы.

– Приветствую, Анна Алексеевна. Простите за этот... В общем, за такое невежливое приглашение...

– Вы, собственно, кто?
– перебила Анна.
– И где я нахожусь?

– Меня зовут Стас. А находитесь вы в полной безопасности.

– Изоляции, вы хотели сказать?

– Ух. Меня предупреждали, что вы дама прямолинейная. Как же нам с вами найти общий язык?

– Понятия не имею, - Анна вызывающе сложила руки на груди.
– Вернее всего - никак, пока вы лукавите.

– Ну, что вы. Я честен, как... стеклышко.

– То, что вы трезвый, как лабораторное стекло, я уже поняла.

Стас закрыл лицо рукой и тихо засмеялся.

– Кое-кому неплохо иметь ваше чувство юмора.

– Кому же?

– Филиппу Алексеевичу. Собственно, я должен был выступать речью от имени вашего брата, но вы испортили мне весь монолог.

– Ах, Филипп!
– просветлела Анна, но в глазах ее поднялась тьма.
– Так вот чьих рук это дело! Негодяй!

– Анна Алексеевна, поверьте, у нас не было другого выхода. Мы не могли пригласить вас легально, - Стас постарался говорить быстро и без остановки, чтобы его вновь не перебили.
– Эта лаборатория засекречена. Все, кто здесь работают, не имеют права даже позвонить домой, не говоря о том, чтобы куда-то выехать. Мы с вами находимся в зоне секретного объекта. Вот почему мы вынуждены были обставить ваш приезд, как похищение.

Анна внимательно посмотрела на сломанный в суматохе ноготь и как бы невзначай спросила.

– А что, похищение включало нападение на моего друга? Кстати, где он? И где девочка, которая была со мной.

– Девочка, ваша подружка?

– Ну, это сестренка моего приятеля. Они здесь?

– Хм... В соседней комнате. Прошу.

Стас открыл перед дамой дверь. Анна скроила пренебрежительную гримасу и не спеша вышла в коридор, краем глаза отслеживая поведение белобрысого провожатого. Скованность в его голосе, появившаяся после вопроса о Глебе и Тамаре, не ускользнула от внимания журналистки.

– Чуть не забыл, - Стас порылся в карманах рубашки и достал стандартную для научных институтов карточку-бадж.
– Приколите на видное место. Тут ваш местный код. Чтобы попасть в свою комнату, используйте магнитный ключ, вот так.

Он

продемонстрировал, как с помощью карточки открывается дверь.

Анна молча прицепила бадж на жакет. Суровая мина, которую она избрала в начале разговора, уверенно держалась на лице.

– Ну и куда идти?

Стас что-то пробормотал в ответ, прошел несколько шагов по пустому коридору со множеством безликих дверей, и остановился возле одной.

– К сожалению, девочка еще не пришла в себя. Доза транквилизатора оказалась слишком большой. Исполнители не учли ее вес и возраст.

Анна заглянула в открытую Стасом комнату. Тамара лежала на кровати мертвенно бледная, неподвижная и осунувшаяся.

– Вы не знаете, Анна, - журналистка подметила, как Стас, будто ненароком, убрал из обращения отчество.
– У нее нет аллергии на какие-либо препараты?

– Она выросла в глухой деревне, насколько мне известно. Скорее всего, она вообще не знает лекарств. А что вам мешает провести анализы?

– Сканирование аномалий не показало. Но странное дело! Она не дает взять у себя кровь. Как будто сжимается вся, и из вены - ни капли.

Анна внутренне вздрогнула: "Неужели все-таки индивид?"

– Такое бывает у опытных людей, - продолжал Стас.
– Но обычно это делается сознательно, и предполагает долгие тренировки. Здесь мы столкнулись с феноменальными явлениями подсознательного управления организмом.

– У Томы не все в порядке с головкой, - Анна неохотно поделилась информацией.
– У нее сознание семилетнего ребенка. Говорит невпопад, поет песенки и все такое.

– Как вы думаете, вам удастся ее разбудить? Возможно, она среагирует на ваш голос.

– Позже, - отрезала Анна.
– Сначала я хочу поговорить с братом. Хочу послушать, как он объяснит, какого черта приволок меня сюда. Кстати, вы собирались отвести меня к Глебу. Надеюсь, в его случае с транквилизаторами вы не переборщили?

Стас нахмурился и плотно закрыл дверь в комнату Тамары.

– Получилась очень неприятная история, Анна. Невзирая на уговоры, он продолжал оказывать сопротивление. И наши мальчики...
– его взгляд гулял по пластиковым плинтусам.
– В общем, я вынужден сообщить... Он погиб.

– Что?... Вы уверены?

– Увы. Мне правда очень жаль, - Стас рискнул поднять глаза.
– Ребят мы, конечно, наказали. Но, сами понимаете. Человека уже не вернуть.

"Не может быть! Вранье! Глупости!
– мысли метались у Анна, как теннисные мячики по корту.
– Хотя, если его можно ранить, значит можно и убить... Нет. Он наверняка выжил, только здесь об этом не знают... А что если его кремировали?"

– Анна, - рука Стаса сжала ее локоть, - ваш парень...

– Он был другом моего детства, - сухо произнесла журналистка.
– Не вздумайте сказать о гибели Глеба Тамаре. Девочка просто умрет от горя.