Предел безнаказанности
Шрифт:
– Я сам достану, хорошо? – спросил Макарик у Антохи. – Только ты не нервничай, паренек, хорошо? Хорошо?
– Доставай! – согласился тот.
Не сводя глаз с пистолета, который Антоха вновь перевел на него, Макарик попятился к кровати. Присел, не опуская одну руку, пошарил под ней другой и вытащил на всеобщее обозрение небольшой плотно набитый брезентовый рюкзачок.
– Давай сюда! – велел Антоха.
– Даю, даю, паренек, – подобострастно сказал Макарик и, уже делая плавный замах, добавил:
– Ты
Антоха, нахмурившись, перевел взгляд на оружие, и в это время Макарик бросил ему рюкзачок и сам метнулся вслед за ним. Все произошло очень быстро: только что Антоха был хозяином положения, и вот уже безуспешно пытался высвободиться и из объятий навалившегося на него коварного мужичка. Он успел заехать Макарику локтем в солнечное сплетение, но тому на помощь уже подоспел пришедший в себя Заяц. А вслед за ним и Рукавица.
Под градом посыпавшихся ударов, Антоха все-таки снял пистолет с предохранителя, но для того, чтобы выстрелить, необходимо было еще передернуть затворную раму, дослав патрон в патронник. Об этом он вспомнил только сейчас, но выполнить нехитрые действия ему, конечно же, не позволили. Надавив коленом на запястье, Заяц – бугай еще тот – вынудил его разжать пальцы и выпустить пистолет, затем по очереди заломил руки, не оставив возможности сопротивляться. Для пущей надежности Макарик удерживал его ноги, а Лидка Ежова меж тем пинала Антоху ногами, целясь все больше в область почек.
– Сетями моими решил воспользоваться! – Заяц сверху ударил Антоху по лицу. – На! Сучок! Замочить меня грозился!? На! На!
– Дай-ка я ему врежу! – толстуха, оставила в покое бока парня, уселась ему на грудь всем своим весом и, размахнувшись, с садисткой улыбкой стала примериваться, куда бы ударить. Но Заяц ее остановил:
– Подожди, Лидка, не бей пока!
– А что, только тебе можно, да? А мне нельзя, да? – еле, переводя дыхание, спрашивала она. – Знаешь, как он меня…
– Успеешь еще врезать! – прикрикнул Заяц. – Лучше по-другому ему отомсти!
– В смысле? – не спешила опускать кулак Рукавица.
– Дурында только что всех нас замочить грозился. А вместо этого ты его замочишь. То есть, намочишь, хы-гы!
– Эй, мокруха без меня! – подал голос Макарик. – Я в уголовники записываться не собираюсь.
– Да я не про то, успокойся, – продолжая удерживать Антохины руки, Заяц чуть отклонился и подмигнул своему напарнику по браконьерству. Затем точно так же подмигнул Ежовой.
– Глядя сейчас на тебя, Лидка, хы-гы, я вспомнил, как ты однажды поделилась своей мечтой?
– В смысле? – вновь спросила она.
– Хы-гы! Ну, ты говорила, что мечтаешь, чтобы какой-нибудь парень оказался в твоей полной власти, и ты могла бы в свое удовольствие его морду золотым дождичком облить, как в порнофильмах показывают.
– Ну…
– Так,
– Правда? – глаза Лидки загорелись. – Что, прямо сейчас и здесь?
– Хы, не тащить же его на улицу. Там другой дождик поливает…
– Класс! – Лидка вскочила на ноги, взялась за ширинку джинсов, но спохватилась. – А как же Макарик? Он тоже здесь будет?
– Ладно скромничать, – поморщился Заяц. – Кто-то же должен нашего счетовода за ноги держать. Да и что он, твою голую задницу ни разу не видел!
– Вот именно, – поддакнул Макарик.
Но его мнение для Рукавицы уже было не важно. Она на удивление быстро стащила с себя джинсы вместе с трусами и сверху вниз, глядя на Антоху с похотливой ухмылкой, присела над его лицом.
– Не-е-ет! – заорал он и задергался всем телом, видимо, только сейчас придя в себя от побоев и догадавшись, что должно произойти. Но было поздно, и его мотания головой только усиливали эффект золотого дождя, которым умывала его лицо одноклассница, толстуха Лидка Ежова по прозвищу Рукавица…
Антоха не представлял, сколько времени оставался в беспамятстве. Может, минуту, а может, и час. Отключился он то ли от осознания жуткого унижения, подобное которому не подвергался никогда в жизни, то ли после очередного удара по голове, а возможно, и от совокупности того и другого. А, очнувшись, услышал все тот же шум поливающего за окнами дождя и голос человека, которого ненавидел.
– Я не понял, откуда у Дурынды удостоверение капитана милиции? – спрашивал кого-то Заяц. – Удостоверение действующее. На имя капитана Кривопалова Геннадия Владимировича.
– Подожди-ка, он, вроде, говорил, что мента сегодня замочил, – это уже был голос Макарика.
– Думаешь, не врал?
– А ты сам посуди – удостоверение, пистолетик табельный…
– Черт! Черт!!! Неужели в впрямь замочил? Вот это Дурында! Но что нам-то теперь с ним делать?
– В ментовскую сдать, что же еще! И чем раньше, тем лучше, – Макарик говорил очень убедительно. – Привезем все втроем в ментовскую, скажем, ворвался в дом, стал пистолетиком угрожать, ограбить вздумал, а мы его скрутили. Геройски, рискуя жизнью. Ведь на самом деле почти так все и было!
– Ну да, ну да…
– Тем более, твой папанька не последний в районе человечек. Кому быстрей поверят – полковничьему сыну, или этому малолетнему пьяноту, от которого, к тому же, саками за версту несет.
– Хы! А ведь здраво рассуждаешь, Макарик! Так и сделаем. Тачка отцовская в гараже. Дождемся, когда ливень закончится, и рванем в ментовскую. То, что я поддатый – фигня. Скажем, сел за руль пьяным только для того, чтобы преступника поскорее властям сдать! Примут во внимание, ментяры. Да у меня все равно прав нет, значит, и лишать нечего.