Предел Доминирования
Шрифт:
Рядом с ним, скрестив руки перед собой, стоял Лиам. Глаза мужчины покраснели, и хотя выглядел он стоически, но был чертовски близок к тому, чтобы расклеиться.
Хаммер нахмурился. «Лиам не любил Джульетту. Его даже не было на похоронах».
«Что происходит?»
Страх сковал нутро Макена, когда он наклонился и заглянул в гроб. Он увидел не свою безвременно усопшую светловолосую невесту. Там лежала Рейн, бездыханная, словно фарфоровая, ее голубые глаза были закрыты навечно.
Шокированный, Хаммер не мог отвести взгляда.
«Боже, он не смог спасти ее».
Потерянный и опустошенный, Макенн повернулся к Лиаму. Его друг не казался таким же шокированным, но был совершенно безутешен. Скорбь ввергла его в молчание.
Хаммер прильнул к девушке, просунул руки под ее бездыханное тело и поднял, отчаянно пытаясь удержать женщину, которую он любил, снова услышать ее смех, обещая, что ни один из его кошмаров не станет реальностью. Но Рейн распалась на мелкие песчинки и просочилась сквозь пальцы. Его окружило чувство агонии. Мужчина рухнул на колени, пытаясь собрать ее вновь, но поднялся ветер и унес песок.
Оставляя ему лишь опустошенную душу.
Преисполненный горя и гнева, Хаммер запрокинул голову. Крик застрял в горле. Он никогда не чувствовал себя более одиноким и брошенным. «Но разве он не получил то, что заслужил?»
Хаммер вздрогнул и проснулся, прижимая руки к груди. Напряженный и весь в холодном поту, он боролся за каждый вздох. От ужаса в жилах застыла кровь. Следом пришло опустошение.
С тяжелым вздохом Хаммер закрыл глаза. Кажется, он теряет рассудок.
И он не сможет успокоиться, пока не убедится, что с Рейн все в порядке.
Макен с трудом открыл один глаз, в попытке осмотреться. Голова мгновенно «возмутилась». Он в полной мере ощутил весь выпитый алкоголь. Приглушенный серый свет, проникающий сквозь шторы, нестерпимо обжигал глаза.
Теперь он вспомнил, почему так редко просыпался в несусветную рань.
Когда зрение прояснилось, Хаммер увидел Лиама, сидящего на дальнем краю кровати, его широкие, обнаженные плечи двигались. Несколько слов, брошенных чертовым ирландцем прошлой ночью, воскресили в памяти Джульетту. Макен не желал, чтобы старый друг тыкал его носом в прошлые ошибки. Он уже не мог забыть их зловоние. К счастью, в воздухе ощущался аромат какао, и это дало ему возможность переключиться, сосредоточившись на чем-то другом.
Так же на него подействовал и вид Рейн.
Девушка стояла между ног Лиама, с ее плеч ниспадал тонкий белый халат. Тень обозначила ее обнаженную грудь. Лиам собственнически и со знанием ласкал ее. Тело Хаммера напряглось. Его основная задача, состоящая в защите Рейн, смешалась с неугомонной потребностью поиметь девушку всеми известными способами.
«Он заставил ее сомневаться в своей любви. Примет ли она его теперь?»
Опершись на локоть, Хаммер, наблюдал, как Рейн, мурлыча, расслабляла каждый
Почувствовав сухость во рту, мужчина рассеянно потянулся за водой на тумбочке и отхлебнул, не отрывая глаз от Рейн.
— Нам вскоре понадобится еще лосьон, — прошептал Лиам, скользя руками по груди их женщины.
— Ммм. Куплю позже сегодня.
— Хорошая мысль. А то там осталось немного.
— Мы не можем допустить, чтобы он закончился, — Рейн застонала. — Я с нетерпением жду этого каждое утро.
Хаммер сдвинул брови. Он никогда не участвовал в этом ритуале и даже никогда не видел его. Их несомненная близость заставила его испытать укол ревности.
Несмотря на то, что он уже несколько месяцев был любовником Рейн, они никогда не разделяли этот уровень спокойной интимности.
Его накрыло осознание: «Мы оба устали жить с призраком…»
В течение многих лет, идея Макена о том, чтобы он и Лиам, работая в тандеме, делили сабмиссива своей мечты, чтобы посмотреть, как она расцветет, была утопией. Но Рейн стала этой женщиной. Жизнь, о которой он всегда мечтал, была в его руках. Но если он сам не возьмет себя в руки, они вполне могут оставить его позади.
— Доброе утро, — его скрипучий голос нарушил тишину.
— Я не слышала, как ты пришел прошлой ночью, — Рейн бросила в его сторону настороженный взгляд, запахивая халат и завязывая пояс на талии.
Закрывая себя от него.
Беспокойство сдавило горло Хаммера.
— Извини, я не ответил на твое сообщение прошлой ночью.
— Ты занят. Я знаю.
Он вскочил с кровати и кинулся к ней. Боже, ему нужно было почувствовать ее. Опасливо, она отступила назад. «Она не хотела, чтобы он прикасался к ней?»
— Поговори со мной, прелесть, — грудь Макена раскололась на две части.
— О чем? — пожала она плечами.
Он ухватился за тему, которая не сможет расстроить ее:
— Каким кремом Лиам растирал тебя?
— Обычным маслом какао.
Лиам скользнул рукой под халат, глядя на Хаммера:
— Я наношу масло на ее грудь и живот каждое утро, чтобы сохранить кожу мягкой и предохранить от появления растяжек.
Подобрав банку, лежащую на матрасе рядом с другом, Хаммер понюхал ее, в поисках любого повода, чтобы прикоснуться к девушке.
— Я мог бы помочь.
Рейн посмотрела на Лиама. Неуверенность, проскользнувшая на ее лице, вызвала чувство вины, ударившее кулаком в живот.
— Если хочешь.
— Конечно, хочу, — он обхватил рукой свой стояк, желая, чтобы Рейн увидела его «голод» по ней. — Это похоже на то, что я не хочу тебя?
— То, что ты твердый, должно заставить меня чувствовать себя особенной? — девушка отвела глаза.
Неправильный подход. Хаммер сел на матрас рядом с Лиамом, накрывая колени покрывалом.