Предел Доминирования
Шрифт:
Ужас заполнил желудок Хаммера.
— Хотел бы я знать, как, черт возьми, они смогли добраться до них.
— Как только тебе предъявят обвинения и мы начнем готовиться к суду, обвинение должно будет сообщить нам имя своего свидетеля, а также способ получения записей в процессе расследования. Не знаю, поможет ли нам чем-либо эта информация, но…
Да, Хаммер тоже сомневался в этом.
— Штат также оставляет за собой право предъявить обвинения, просто сейчас они уступили рассмотрение этого дела федералам, так как их наказание станет более долгосрочным. Но если обвинения федералов не сработают, то штат, вероятно, попытается
Хаммер выругался. Для стороннего наблюдателя, вероятно, видео покажется грубым. Он был пьян и вовсе не нежен, когда обрушил на Рейн в течение шести лет сдерживаемую страсть.
— Клянусь, все было по согласию, — возразил он, словно это принесло бы пользу.
— Звук не четкий, поэтому этого не понять… кроме той части, где ты кричишь, а она говорит нет. Я не сомневаюсь в тебе. Но на данный момент проблема номер один — это фотографии, которые они используют, чтобы подкрепить обвинения федералов. На них Рейн вся в крови и ушибах. Они считают, что ты бил ее ради забавы и хвастался фотографиями, словно трофеями, перед своими друзьями-извращенцами.
— Вот, дьявол, нет! Я ни разу не поднял на нее руку в гневе. И никогда не стал бы.
— Избиение это не самое плохое, что имеется на этих снимках с точки зрения закона. Из-за того, что на них видны кусочек лобковых волос и часть соска, федералы используют фотографии и денежные переводы, чтобы доказать обвинение в покупке ребенка в целях сексуальной эксплуатации. Вероятно, они также примут во внимание первоначальное заявление Ривера. Даже если он отозвал его, опытный прокурор сможет зародить зерна сомнений в том, что ты, угрожая сестре, заставил его отказаться от своего заявления.
У Хаммера подогнулись колени. Он схватился за решетку и проглотил желчь, поднимающуюся по горлу. Вся кровь отлила в ноги.
— Какой это срок, если меня осудят? — выдавил он из себя.
— Тридцать… в федеральной тюрьме, — холодно проговорил Стерлинг.
В Хаммере рос страх, абсолютный и беспощадный. Сердце зашлось в груди.
— Нет! Ни за что, блять. Я не могу сесть в тюрьму за преступление, которого не совершал. Кто-то меня подставляет. Мне нужно найти этого кого-то и прекратить весь этот фарс.
— Я уже пару раз разговаривал с Лиамом. Для этого у него есть следователь. Сейчас они ищут.
— Сет? Ага. Он самый лучший. Надеюсь, он сможет нарыть доказательства для моего спасения.
— Даже если не сможет, когда будут опрашивать Рейн, она сможет пролить свет на это дело.
Ему претила мысль подвергать ее еще большему стрессу.
— Обвинение не станет пытаться дискредитировать ее?
Но он уже знал ответ. Федералы сделают все, что в их силах, чтобы разжевать и выплюнуть ее. Они засадят его за решетку, не испытывая ни капли уважения к правде. От подобной несправедливости Хаммеру хотелось завыть.
— И не надейся.
— Она, блять, беременна!
— Успокойся. Они не собираются избивать ее, Макен. Я приложу все силы, чтобы защитить Рейн, когда она будет давать свидетельские показания.
— Нет. Если они собираются разнести ее в пух и прах, она не будет давать показания. У нее и так уже было слишком много стресса. Я не позволю ей делать что-то еще с риском для ребенка.
— По одной проблеме за раз. Теперь, когда тебе предъявили обвинения, в понедельник ты,
— Понедельник? Понедельник! — прорычал Хаммер. — Я не могу просидеть в этой долбанной камере столько времени. Ты не мог бы сейчас внести за меня залог?
— Сегодня чертов выходной. И колесо правосудия не завертится вновь, пока он не закончится. Так что возьми себя в руки и дай мне сделать мою работу. Я вытащу тебя отсюда, как только смогу.
Сохраняя самообладание, он стиснул зубы.
— Как там Рейн, держится? Ты знаешь?
— Узнаю.
Стерлинг сделает это, но Хаммер знал Рейн. Она, наверное, была почти опустошена. Он чертовски надеялся, что она не замкнулась в себе, откуда Лиаму будет сложно вытащить ее. — Скажи ей, что не стоит беспокоиться обо мне. Скажи, — голос дрогнул, — скажи, что я люблю ее.
На лице пожилого мужчины появилось сочувствие.
— Она это знает, но я буду рад напомнить ей об этом. Слушай, знаю, что все кажется безрадостным, но я не остановлюсь, пока не переверну каждый камешек, булыжник или валун, чтобы очистить твое имя.
— Я ценю это, — ответил Хаммер, желая иметь подобную уверенность. Но все, что он мог представить, это Рейн и Лиам без него и океан слез, который она выплачет, если он больше никогда не вернется домой.
Они попрощались. Глядя, как Стерлинг и коп исчезают вдали коридора, он почувствовал себя выпотрошенным. Потерянным. Еще более заброшенным, чем когда Рейн сбежала из «Темницы», оставив его и Лиама.
Он предполагал, что следует выискивать светлые моменты. Этого дерьмового шторма не было несколько лет назад, когда Рейн была девчонкой. В конце концов, рядом с ней будет Лиам, чтобы любить и защищать ее, если он больше не сможет быть рядом лично.
Только это будет чертовски больно.
Макен доковылял до бугристого спального места и, не обращая внимания на состояние постели, упал на нее. Оперев локти в колени, он зарылся лицом в ладони и сдержал крик, застрявший внутри.
Потерять тридцать лет жизни. Вдали от Рейн, Лиама и ребенка, которого он желал растить и воспитывать. К тому времени, как снова ощутит вкус свободы, он может стать уже дедушкой. И после того, как он проведет три десятилетия за решеткой, к чему он вернется? К Лиаму и Рейн, создавшими новую жизнь без него, имеющими еще больше совместных детей и совместно прожитых лет, не включающими его самого. Когда его наконец выпустят, Макен будет аутсайдером, заглянувшим ненадолго.
И после тридцати лет разлуки, каким образом Рейн и Лиам объяснят его внезапное возвращение своей семье? Как их дети воспримут факт того, что у их родителей был кто-то третий, особенно, если те никогда не упоминали об этом? Его появление может причинить невообразимый ущерб.
Но еще более болезненной была мысль о Рейн, ожидающей его все эти годы, тоскующей по его возвращению и обвиняющей себя за его судьбу. Она добросовестно будет посещать его в течение всего срока, сидеть напротив и делиться счастливыми историями о своей жизни с Лиамом. Потребуется не так много времени, когда Хаммер обозлится на лучшего друга за то, что тот живет в мечте, которую они должны были разделить. Как скоро он обратит свой ядовитый гнев против Рейн и пошлет ее куда подальше, потому что один ее вид будет рвать его на части?