Предел невозможного
Шрифт:
— Сюда больше не лезли. Не захотели тратить время. Обошли по шоссе. У нас не было возможности остановить их. А вчера вечером пришли люди из Краменеца. Четверо. Один раненый. Теперь нас десять. Трое раненых, но еще на ногах. Ну и я тоже… раненый. Надо бы уходить, но жители… Как их бросить?..
— Они жили и до вашего прихода. Проживут сейчас. Старики никому не нужны.
— Это так. Но топать пешком столько километров, рискуя налететь на врага…
Капителов здоровой рукой подхватил со стола бутылку
— В общем, ждем, что будет.
— Почему не ушли в рощу? Там можно спрятаться.
— Зачем? За нас примутся, если противник возьмет город. До тех пор сюда никто не полезет.
— Это верно… — согласился я.
Мы сидели в штабе гарнизона, в большой комнате. Капителов на диване, я и Борис — на стульях. Командир отряда выглядел плохо. Рана на руке воспалилась, Капителова кидало то в жар, то в холод. Он прилагал огромные усилия, чтобы быть на ногах, но с каждым часом слабел. Лекарств в аптечке не хватало, врачи далеко.
Когда придет помощь, неизвестно. Капителов, выходя на связь со штабом, просил прислать транспорт для раненых и подкрепление. Ответ был уклончивым. Штаб хотел провести спасательную операцию по выводу всех гарнизонов, но потом передумал. Причин Капителов не знал, а я не стал говорить, что, по сути, лично отсоветовал высылать помощь.
Теперь командир отряда не знал, как быть. Из десяти человек четверо ранены. Они на ногах, но им нужна помощь. Плюс инженер, как оказалось — важная шишка. Уйти из поселка можно, но куда и зачем? Пешком до города дойти можно и за сутки, но везде враг, легко влипнуть. А сидеть в роще или идти к лесу нет смысла. Здесь крыша над головой, запасы воды и продовольствия, арсенал.
— Штаб рекомендовал вести разведку и совершать диверсии на дороге, — говорил Капителов. — Но как? До дороги три километра. Нападать на противника там? Нас быстро обнаружат и перебьют. А вести разведку? Что искать? Считать проезжающие машины? А куда они едут, сколько и чего везут — как узнать? Не знаю. Я с этим не сталкивался…
Я опять промолчал. Капителова никто не учил воевать партизанскими методами. Все, что ему успели преподать, — это основы боя в обороне и организация гарнизонной службы. Разведка, поиск, засада — об этом он только слышал.
— Где остальные люди?
— Здесь. Раненые отдыхают, двое в охранении, еще двоих из краменецкого гарнизона я отпустил. Они по пути сюда спрятали в лесу ящик с патронами и гранатами. Тяжело было нести. А нам боеприпасы нужны. Пусть принесут.
— Это далеко?
— Километров семь на запад.
— Рискованно. Могут обнаружить.
— А что делать? У нас патроны к пулемету на исходе. Да и гранат мало. Парни сказали, что еще пять одноразовых гранатометов спрятали.
Капителов закрыл глаза и тяжело вздохнул.
— Извини, что-то хреново мне.
— Ничего.
— Кстати, как ты прорвался? Я ведь не спросил.
— Повезло, — улыбнулся я. — Проскочил.
— Надо раненых забрать.
—
— Нет. Я не могу. Кого оставлю старшим?
— Кого угодно. У тебя вот-вот начнется гангрена. Погибнешь без толку.
— Ничего, — скрипнул зубами командир отряда. — Сутки продержусь. А потом все решится. Либо каганат возьмет город, либо наши их отбросят. Вот тогда и будем думать.
Я молча кивнул. Он прав. По крайней мере со своей точки зрения.
— Когда поедешь?
— Как будут готовы раненые. Борис-то готов. Да? — повернулся я тому.
Инженер отвел взгляд и кивнул. Ему было немного стыдно, что он обманывал меня раньше. И стыдно от того, что покидал бойцов, уезжая вместе с ранеными.
— Я отдам приказ, все сделают…
Капителов с огромным трудом встал, морщась и скрипя зубами.
— Готовь машину.
Когда он вышел, инженер кашлянул и виновато сказал:
— Артур.
— Да?
— Извини. Я не мог никому говорить, что работаю на разведку.
— Не надо. Это правильно. Такие вещи посторонним не говорят.
— Конечно. Но… — Он развел руками, выдавливая невеселую усмешку.
— К тому же я знал, что ты не тот, за кого себя выдаешь.
— Как знал? — опешил инженер.
— Догадался. По твоему поведению.
— Но!.. Но как? Я ведь и вправду инженер. Представитель разведки штаба южного направления попросил меня…
— Кое-что выяснить в прилегающих к Самаку населенных пунктах, — закончил я за него. — Не продолжай. Мне нет никакого дела до его просьбы. Просто само прикрытие было не идеальным. Какие, к черту, телефонные линии, если эти территории толком не заняты республикой?! Одна авантюра с магистралью чего стоила! Я тоже не сразу понял, к чему затеяли это строительство.
— Что? — Инженер удивленно вскинул брови. — Что ты имеешь в виду?
— Так… Некоторые догадки относительно мотивов происходящего и конечной цели дела.
— Не понимаю.
— Не бери в голову. Лучше собирайся. Скоро выезжаем.
Оставив Бориса в недоумении, я вышел из дома и направился к машине готовить кузов под перевозку людей.
Разгадка головоломки, как это часто бывает, пришла внезапно. Все кусочки мозаики, все элементы встали воедино, высветив полную картину происходящего.
Конечно, ниоткуда разгадка взяться не могла. Это стало следствием длительной и нудной работы по сбору и анализу огромного пласта информации, получаемой из разных источников.
Мне надо было только дождаться момента, когда количество материала перейдет в качество. И ответ сам всплывет в голове. Как, собственно, и произошло.
Это была большая политика. Политика мирового масштаба. Когда желания, стремления, надежды отдельных лиц и целых народов значат очень мало. Когда на первый план выходит государственная целесообразность.