Предел прочности
Шрифт:
— Кас, я был уверен, что она хотя бы их читает. Хотя бы получает. Я довел ее до таблеток. Она никогда не простит меня, — он делал нервную паузу после каждого слова, крепко зажмуривая глаза.
— Мы со всем разберемся. Я обещаю тебе, — твердо сказал я, слегка толкая его плечо.
— Где этот ублюдок? — в камеру ворвался Дон вместе с Педро и начал быстро обводить глазами нас. Заметив Адриана, он с убийственным выражением лица двинулся на него, но я встал у него на пути, расправляя плечи, — уйди с моей дороги, щенок, — сказал он, стараясь смотреть мне в глаза, но я был на целую голову выше.
— Не трогай его, — прошипел
Я почувствовал внутренний импульс, побуждающий меня наконец начать действовать. Это была точка кипения, больше ждать нельзя. Пора наконец сделать то, что давно сидит у меня в голове. Хотя бы потому, что я должен защитить своих братьев и… ее.
Армандо осмотрел нас и начал смеяться, потирая свою бороду. Его хриплый выдавленный смех был похож на карканье вороны и буквально резал ножом по сердцу. Я не отводил от него взгляд, следя за руками, чтобы он не додумался дотянуться до заточки или ножа, которые явно спрятаны в штанах.
— Против отца встали, щеглы? Забыли кто вас под крыло взял и спас от вашей поганой судьбы? — говорил он сквозь смех, — да если бы не я и моя фамилия, вас бы убили тут в первый же день. Вот так вы меня уважаете?
— Мы уважаем ценности нашей Семьи и чтим законы, которые ты постоянно разрушаешь. Конкретно тебя уважать уже давно не за что, — начал говорить Марко тяжелым басом, — что сейчас ты собираешься сделать? Избить его?
— Наказать за слабость, потому что в нашем мире ей нет места. В моей семье никто не будет ныть, как соплячка, из-за киски, которая сотрудничает с федералами.
— Не твоя ли жена первая побежала сдавать тебя копам за убийство твоей приемной семьи?
— Моя, — сказал Армандо, подходя ближе к Доминику, — и я прибил ее, как собаку, а потом ее труп нашли на мусорной свалке. С этой девкой надо поступить также.
Я услышал скрип ржавой койки и Адриан вскочил с нее, расталкивая нас. Он тяжело дышал, громко втягивая ртом воздух, и подошел вплотную к Дону:
— Она никогда бы не стала ходить под кем-то, ее заставили это сделать, — он сделал паузу, неотрывно смотря Дону в глаза. — Не смей говорить про нее ни слова, ты понял? Она моя, — он ударил его в солнечное сплетение и Дон согнулся, но сразу же подался всем корпусом вперед, снося с ног Адриана.
Он навалился на него и стал бить по лицу наотмашь, валяя его голову между своих кулаков. Мы кинулись оттаскивать его, получая толчки локтей. Педро быстро закрыл дверь и зашел внутрь, помогая нам посадить Дона на поваленную скамейку.
Марко держал его руки сзади, Педро и Доминик придерживали его корпус, я остался стоять прямо перед ним, специально не присаживаясь, чтобы казаться еще выше него.
Он сплюнул и прищурившись уставился на меня, кусая свою нижнюю разбитую губу:
— Главная крыса, значит? Ты знаешь наш кодекс, Кас, это предательство своей фамилии.
— Я никого не предал, я защищаю своих, — мой голос не дрогнул, хоть это и была точка невозврата. — Ты стал забываться, Армандо. Стоит спускать весь свой пыл на реальных врагов, а не на своих. Шаг за шагом мы ошибаемся, оставляя за собой следы из крови, и ты думаешь, что другие синдикаты не увидят этого? Увидят, услышат и поймут, что нас легко сломать. Несколько десятков лет никто не знал наши имена, мы были тенью, от которой все ссались, а что сейчас? Фото Адриана висит по всей Калифорнии
— Так это ты приказал сделать подрыв ресторана и отказался от сотрудничества с русскими? — он снова хрипло засмеялся, но начал кашлять, сплевывая себе под ноги слюну с кровью. — Это из-за тебя их Дон озверел и ищет пути для отмщения, сука.
Я все же присел на корточки, не отрывая от него взгляд. Я помолчал, осматривая глазами его морщинистое лицо и продолжил говорить, складывая руки в замок:
— Мы теряем могущество от твоих действий и решений. Ты отдаешь приказы, чтобы твои люди убивали и избивали своих же людей и после этого говоришь что-то о Кодексе? Ты всегда был тем, от чьего имени дрожали все, а сейчас ты превратился в сраного клоуна. Если бы не я, тебя бы уже давно убили и забрали себе весь твой бизнес. И теперь последнее слово всегда будет за мной, запомни это. Вся фамилия встанет за моей спиной, потому что я не собираюсь подгибаться под кого-то. Я буду нападать и уничтожать с одного удара.
— Что, убьешь меня?
— Нет, пока просто предупрежу, что эта фамилия — моя единственная семья. Больше у меня нет никого и я не позволю топтать ее имя в грязи, — я придвинулся ближе к нему и продолжил шепотом, — ты больше не ударишь никого из моих братьев или я вырву твое чертово сердце своими руками. Советую не собираться на волю, потому что для тебя больше нет места в нашем плане. Ты будешь гнить здесь, пока мы будем восстанавливать честь семьи. И, кстати, если вдруг ты хочешь нас всех подставить — я изменил план побега и про него знают только те, кому я доверяю свою жизнь. Возможно когда-то я разрешу тебе занять пост студента, но обещаю, что выше солдата ты даже не поднимешься.
Я встал и пошел к кроватям, начиная двигать их на свое место. Остальные присоединились ко мне, а Дон хмыкнул и дал знак Педро, что хочет выйти.
Вечером каждый лежал на своем месте и молчал. Гнетущая, тяжелая атмосфера была практически ощутима в камере и ложилась на плечи неподъемным грузом.
Марко читал книгу про азиатскую философию, Дом и Адриан просто смотрели в стену, слегка покачивая ногами, а я сидел в телефоне, не понимая что мне делать.
С экрана на меня смотрело улыбающееся лицо. Я вглядывался в карие глаза, в которых отражалось солнце и тысячи звезд. Казалось, что они переливаются темнотой и светом, сочетая в себе демонов и ангелов. По этим глазам нельзя было определить душу и нутро человека, потому что в них проглядывались тысячи неуловимых крапинок.
Я так хотел услышать ее голос. Мне почти физически плохо, если хоть один день она не смеется в голосовом сообщении или не рассказывает тысячи историй, прыгая с темы на тему. Я знаю, что она обожает есть на завтрак жирную еду, а на обед и ужин предпочитает салат или легкий смузи. Я так скучаю по ее глупым сообщениям и фото, где она корчит рожицы. И мне так, черт возьми, больно, что все это она посвящает не мне. Она общается с хорошим парнем, который полностью соответствует ей. А я просто нагло ворую ее счастье, затмеваю ее солнце. Я боюсь, что она не примет меня без маски правильного рыцаря. Да, твою мать, это именно то, что я чувствую — страх. Я так хочу, чтобы она приняла меня и поняла, ведь только эта девушка способна видеть всю картину целиком.