Предел

Зайдель Януш Анджей

— Ну, а если он все-таки проверит?

— Бывает и такое. Тогда я запускаю спасательный вариант: «Ах, простите великодушно! Конечно, это же не тот Ключ! Знаете, так нервничаешь, так нервничаешь, когда идешь на этот тест. Совсем забыл, что этот Ключ я только что нашел здесь, перед домом. Видимо, какая-то растеряха посеяла, а теперь волнуется. Я хотел отдать и, чтобы не забыть, все время держу его в руке. А мой-то Ключ, простите, у меня в другой руке. Конечно, он же только что был в аппарате!» И подаю свой настоящий Ключ, а техник, уже вконец обозленный, потому что прозевал несколько интересных стычек у ворот, теперь, однако, проверяет все как следует. Ну и, конечно, клиент не лжет. Он проверял свой

Ключ, а второй, видимо, действительно нашел. Техник разблокирует мой Ключ, хотя он вовсе не заблокирован (но простым глазом этого не видно). Излишнее «разблокирование» попросту ничего не изменяет на действующем Ключе. Но чтобы проверить, действительно ли мой Ключ был заблокирован, оператору пришлось бы снова пересаживаться к другому пульту, который в нормальных условиях должен был бы обслуживать третий техник, в данный момент отсутствующий, потому что пошел за пивом. А вообще-то, зачем бы клиенту приходить разблокировать незаблокированный Ключ? Кроме того, вначале, когда оператор проверял Ключ, до теста, он был заблокирован (о том, якобы найденном, оператор забыл тотчас, как только отложил его в сторону, к тому же «Медведи» как раз забили гол).

Да и вообще, какой смысл забивать себе голову проблемой найденного Ключа? Если ты явишься через час и спросишь о потере, тебе выдадут твой Ключ, не проверяя ничего, кроме тождественности папиллярных линий.

— Только в таком случае не я тебе, а ты мне должен был бы двести, — вздохнул Снеер. — Ну, ладно. А теперь скажи, за что тебя сцапали?

— Странное дело. Когда у меня в руках уже снова был твой Ключ и все прошло без сучка без задоринки, влетели полицейские и, не сказав ни слова, отвезли меня в Комендатуру. В кармане у меня были оба Ключа, но это никакая не трагедия. Я сказал, что второй нашел, а проверял собственный. Они посмотрели в тестере, все совпадало. Немного попридержали меня, порасспрашивали, но, в конце концов, что они могли сделать? Выпустили, не сочтя виновным!

— А мой Ключ? Не удивились, что он разблокирован?

— Может, и удивились, но это уж не мое дело! Думаешь, техник признался бы, что отблокировал твой Ключ, не проверив тождественность хозяина? Будь спок! Он отрицал бы даже, что вообще держал его в руках!

Снеер удивленно качал головой. Четверяку трудно было отказать в смышлености. Но с другой стороны, все вместе взятое еще не объясняло, почему полиция так легко оставила Снеера в покое. Блокада, арестомат, афера с даунером — и ничего, никаких последствий! Слишком хорошо, чтобы быть окончанием серии неприятностей.

«Как получается, что в столь идеально заорганизованном мире могут свободно и безнаказанно действовать такие паразиты, как Прон или этот, как его, Абер?» — размышлял Снеер по дороге в «Рай мастерового».

Большой склад инструментов и материалов кроме торговых отделов предоставлял в распоряжение клиентов многочисленные мастерские и лаборатории, где любители помастерить могли за несколько пунктов предаваться любимому занятию. Здесь были механические, электротехнические, химические мастерские, студии записей, фотолаборатории. Посетители были преимущественно молодыми, но встречалось довольно много людей и в возрасте. Было секретом Полишинеля, что именно здесь создается большинство инструментов, которыми пользуются люди, занимающиеся нелегальным промыслом. Здесь конструировались хитроумные отмычки для автоматов, самые разнообразные устройства и аппараты для махинаций с пунктами, химические композиции — симуляторы, которыми пользовались подозрительные личности для того, чтобы попасть в городскую больницу или психиатрическую клинику.

Снеер также довольно часто пользовался кабинами «Рая». Укрывшись от нежелательных взглядов в снятой на время кабине, он реализовал здесь свои задумки: микроскопические трансмиссионные приспособления, уникальные микросхемы

из суперминиатюрных кристаллических элементов. Идеи и схемы ложились на бумажные салфетки в кафе во время его многодневных шаганий по кабакам Арголанда. Здесь же они превращались в готовый продукт одноразового пользования.

Снеер был специалистом по микроэлектронным системам. Эту дисциплину он изучал с истинной любовью, не ограничиваясь узкой специализацией, требовавшейся в училищах. Благодаря этому он мог свободно соперничать с профессионалами из нескольких смежных областей, присматривающими за различными сторонами работы Всеобщей Компьютерной Системы, сокращенно именуемой Сиском.

Благородная идея развития технических способностей молодежи, оправдывающая существование «Рая мастеровых», как и множество других не менее благородных идей, порождала побочные общественные эффекты, ускользающие из-под контроля властей агломерации.

«Действительно ли? — задумался Снеер, входя в „Рай“. — Действительно ли власти не ведают, что здесь творится? А может, сознательно оправдывают такое положение? Ведь каждый пользующийся инструментами мастерских платит за это со своего Ключа. Банк регистрирует его расходы на материалы, аренду мастерской. При необходимости нетрудно воспроизвести по банковским записям, чем занимается хозяин Ключа».

Снеер давно понимал это и был не столь наивным, чтобы нужные материалы покупать в автоматах. Электронные микроэлементы он приобретал у работников, занимающихся ремонтом и программированием автоматов, и даже особо не вникал в происхождение таких мелочей.

Сегодня он не намеревался ничего конструировать. Просто ему нужна была хорошая ножовка по металлу. Он поискал свободную кабину, заплатил с Ключа и тщательно заперся изнутри. Из комплекта инструментов выбрал соответствующую ножовку, поискал кусочек жести для защиты кожи от повреждения и отвернул манжет блузы.

— О, черт побери! — вырвалось у него, когда он взглянул на запястье правой руки.

Вместо стального кольца, являющегося частью полицейского автомата, руку охватывал медный браслет с гладкой полированной поверхностью, снабженный обычным, легко открывающимся замком-защелкой.

Снеер отложил ножовку, некоторое время рассматривал браслет, потом открыл защелку и снял браслет с запястья. Браслет был выполнен в виде тора, состоящего из двух полукруглых частей, соединенных шарниром.

«Когда? — лихорадочно думал он, стараясь уразуметь, как это произошло. — Вчера вечером я показывал даунеру… А потом… Да! Конечно! Алиса!» Только Алиса могла заменить браслет, когда он спал в ее кабине. Но каким образом она открыла секретный полицейский замок? И зачем? Или она работала на полицию? Что означает это медное кольцо?

Снеер внимательно осмотрел браслет. На его внутренней стороне, приклеенный кусочком липкой прозрачной ленты, виднелся обрывок бумаги с шестицифровым номером. Рядом, на гладкой поверхности металла, была выгравирована надпись: «Помни обо мне».

Он задумчиво защелкнул браслет. Значит, все-таки Алиса. Что, собственно, имела в виду девушка, столь странным образом старающаяся напоминать о себе?

Подсознательно он чувствовал, что тут есть какая-то связь с ночным разговором. О чем они говорили? Он поочередно вспоминал ее слова.

— Есть! — обрадовался он наконец. — Запись! Она говорила о какой-то песенке, балладе. Номер диска! Она обещала записать… Оригинальный способ, но это надо проверить!

По пути на третий этаж, где размещалась студия звукозаписи, он купил в автомате чистый акустический диск — тонкую пластинку размером с небольшую пуговицу, на которой можно было поместить запись полуторачасовой программы.

Вложил диск в автомат и набрал на клавиатуре номер. Спустя несколько секунд кружок выпал в подставленную ладонь. Снеер поискал свободное место для прослушивания, но все были заняты молодыми людьми, подрыгивающимися в такт модным шлягерам.