Предел
Шрифт:
— Когда мы дойдем до цели, — сказал он немного погодя, глядя в окно, — тогда достигнем нашего идеала всеобщего счастья, когда все, независимо от разряда, будем получать столько желтых, сколько сейчас зарабатывает толковый нулевик. Но тогда нам их хватит ровно на то, что сегодня может иметь шестиряк за свои красные.
— Вундеркинд! — рассмеялся Снеер. — Однако ты не все растерял, кое-что еще осталось от институтской экономики.
— Чихал я на такое счастье, — буркнул Прон.
В одиннадцать Снеер встретился с Филипом. Парень был счастлив, радовался своему второму разряду
«Напрасно радуешься, — думал Снеер, приходуя остаток долга с Ключа Филипа. — И ведь мучают тебя угрызения совести. Ты слишком порядочен, чтобы достигнуть чего-либо в нашем мире».
В полдень он отправился в амбулаторию. В эту пору врачи принимали в основном неработающих, так что большое количество пациентов не удивило Снеера. Он терпеливо выстоял очередь к знакомому врачу.
Когда вышел предыдущий пациент, Снеер скользнул в кабинет. Не успел он прикрыть за собой дверь, как услышал:
— Разряд? На что жалуетесь?
— Четвертый, как всегда, — весело сказал он. — Как дела, Дан?
— Ах, это ты! — врач поднял голову. — Как дела, старый мошенник?
— Неплохо, клепальщик! По-прежнему пунктики клепаешь? У меня дело за желтые.
— Ну? — Врач потянулся к блокноту. — Свидетельство о смерти? Справка о здоровье? Надо думать, не бюллетень о временной нетрудоспособности?
— Ни боже мой! Я хотел, чтобы ты занялся моей матерью. У нее неважно с желудком.
— А у кого сегодня хорошо? — вздохнул врач. — Всему виной стьюпидаторы [10] .
10
От stupe — дурак, stupefy — притуплять (англ.).
— Что-что?
— Дрянь, которую добавляют в жратву и пиво, идущие за красные. Дает непредвиденные побочные эффекты.
— Что еще за добавки? Не слышал.
— Оглупляторы. Об этом не говорят, но они уже перестали быть тайной. Придется нашим гениям придумать что-нибудь новенькое. Шестиряки начинают шуметь. Так мать, говоришь?
— Да. В Северном районе, но я покрою все издержки, если согласишься.
— Лады. Поговорим позже, только кончу с теми, за дверью. Это недолго. Сядь за ширмой и подожди.
Снеер прошел за ширму, а врач крикнул следующего пациента. Он спешил, чтобы не заставлять дружка ожидать, и прием выглядел примерно так:
— Разряд? На что жалуетесь?
— Шестой. Сильные головные боли и…
— Пьете?
— Нет.
— Курите?
— Да.
— Много?
— Двадцать в день.
— Слишком много. Когда бросите курить, зайдете снова. Пять пунктов. Следующий.
— Разряд? На что жалуетесь?
— Пятый. Болят коленные суставы.
— Пьете?
— Да.
— Курите?
— Немного.
— Перестаньте пить и курить. Пять пунктов. Следующий.
— Разряд? На что жалуетесь?
— Шестой. Желудок у меня болит.
— Пьете?
— Немного.
— Курите?
— Самую малость.
— Снотворное
— Случается.
— Не пить, не курить, порошков не принимать. Пять пунктов. Следующий.
Через несколько минут за дверью не осталось никого.
— Это был сверхскоростной вариант, — оправдывался врач. — Обычно я разговариваю с ними немного дольше.
— И не осматриваешь? — удивился Снеер. — Я гляжу, у тебя полный набор самой лучшей диагностической аппаратуры!
— Жаль времени. Ты же слышал, каждый пьет либо курит. Думаешь, легко бросить пить и курить? Они должны верить, что сами виноваты в своих недугах. Я не могу тратить время на пациентов, которые платят по официальному прейскуранту пять красных за консультацию. Моя ставка не зависит от того, сколько я их приму. Работающие разряды считают себя обязанными вручать дополнительный гонорар в желтых, а этим, даже если они и захотят, нечем!
— Любопытно, что бы ты сделал, если б оказалось, что кто-то из них не курит и не пьет? — засмеялся Снеер.
— О, это мелочь! Велел бы вылечить или вырвать несколько зубов. Самый простой способ отделаться от пациента надолго. Они боятся дантиста как огня. И не зря. Вероятно, тебе не доводилось пользоваться услугами стоматологов за красные пункты? Вот у них — способы! Не чета нашим. Так что когда я посылаю кого-то к дантисту, то знаю наверняка, что он не вернется ко мне, пока у него зубы сами не выпадут от старости!
— И что тогда?
— Говорю, что против его болезни нет лечения. Старость — дело нормальное, в человеке все когда-нибудь кончается.
Врач был явно оживлен и в хорошем настроении, которое еще больше улучшилось, когда Снеер назвал размер аванса.
— Скажи, Дан, — спросил Снеер, прежде чем попрощаться, — возможно ли такое воздействие на мускулы человека, при котором они во много раз увеличивают свою силу?
— Тренинг или фармакология?
— Ни то, ни другое. Речь идет о каком-то биоэлектрическом стимуляторе или чем-то подобном.
— Знаю, что, например, под гипнозом человек может проявлять определенные физические свойства, не выступающие в нормальном состоянии. Стимуляция? Возможно. В определенной степени. Это, пожалуй, требовало бы довольно сложной аппаратуры, включенной в нервную систему. Ты знаешь, в человеческом организме скрывается масса неизведанных возможностей. Когда-то занимались такими исследованиями, но последнее время как-то поутихло.
Выйдя от врача, Снеер направился на Двенадцатую улицу, где дигер Бенни держал антикварный магазин. В магазине было несколько человек. Бенни явно нервничал, и Снееру показалось, что он подает незаметные знаки. Тогда он стал просматривать полки с мелочью, искоса наблюдая за остальными посетителями. Двое из них — пожилая женщина и седовласый мужчина, выглядевшие по меньшей мере на двойку, интересовались графикой, развешанной на одной из стен. Третий, молодой мужчина с туповатым выражением лица, внимательно просматривал старинные книги, стоящие на стеллаже в глубине магазина. По тому, как его тонкие руки держали и открывали том за томом, можно было сделать вывод, что нечасто он брал в руки столь необычный предмет, как книга.