Предельный квант
Шрифт:
Но даже эта горючая неизбежность не мешала мне всей грудью ощущать счастье. Счастье принятия и освобождения. Я приветствовал угасающий мир, как старого приятеля. Радовался каждому встреченному человеку, грушевому дереву, травинке и жучку. Хоть завтра и меня, и моих друзей уже не будет, но сейчас я стал частью этой планеты, и она в ответ стала частицей меня.
У здания администрации было не пройти: туда-сюда сновали взволнованные эльтаинцы. Я отыскал Арманта и подробно пересказал последние события. Заверил, что, независимо от моего решения, планета будет стёрта. Ещё раз искренне поблагодарил за то, что он рассказал о своём сне. А потом сбежал, оставив временного
Эль сидела на деревянном стульчике возле своего дома в ультрамариновом кимоно. На столе стояло восемь зажжённых свечей в форме окружности. Дымился чайник. Я присел рядом.
— Ничего не хочешь спросить? — я испытывающе рассматривал её потрясающие карие глаза.
— Нет, давай просто помолчим.
Она налила грушевый чай, нежно накрыла мою ладонь своей рукой и протянула чашку.:
— Расслабься и слушай.
Эль взяла прислонённый к стене сай. Провела по струнам, поморщилась и стала легонько подкручивать колки, настраивая инструмент.
— Но ведь... — не унимался я. Столько всего хотелось рассказать.
Она отрицательно покачала головой, оборвав мою жестовую реплику. И уже через секунд пять воздух окрасила медленная незамысловатая мелодия. Что-то подобное на земле называют фолком. Эль бережно перебирала струны, флегматично сплетая простой и нежный узор из звуковых волн. Мелодия всё лилась и лилась, не торопясь, без надрыва. Словно её хозяйку и не ждала скорая смерть. Мелодия без кульминаций, резких переходов и модуляций на мгновение затихла, и Эль запела простой вокализ, без слов. Я закрыл глаза. Её голос одновременно успокаивал и провоцировал сотни мурашек, звал за собой и прощался, поучал и смирялся. В песне слились журчание прозрачного ручейка, который прячется за сочными зелёными листьями подорожника, воздух горных вершин с привкусом талого снега и аромат ночного вспаханного поля. Сладкая нега растеклась по всему телу, расслабив каждую мышцу. Я только сейчас осознал, что смотрю на Эль во все глаза с открытым в глупой улыбке ртом, а ночь уже давно вступила в свои законные права.
Сколько длилась песня? Час? Два? Я вовсе потерял счёт времени. Мы ещё долго сидели молча, Эль пару раз заново кипятила чайник. За ночь я выпил этой грушевой смеси, наверное, литра три. Потом она передала мне свечу и приобняла сзади. И так, в сменяющихся тенях и в отблесках огня, нас встретил рассвет.
Глава 21. Финал
«Так бывает, что настоящая жизнь начинается с середины жизни...», — Мария Фариса.
Раз уж я решил завершить свой жизненный путь здесь и сегодня, то нужно сделать это с достоинством. Забежал домой за серым кимоно, но его, к своему удивлению, не обнаружил. Вместо серого на полке лежало аккуратно сложенное ультрамариновое кимоно.
«Армант! Вот, узкоглазый пройдоха!»
Надо сказать, наряд был шикарнейшим.
«Спокойствие и непоколебимость, значит? А что, я такой сейчас и есть!».
Можете говорить, что я сошёл с ума. Можете считать, что я стал фанатиком-сектантом. Можете думать, что я стал сентиментальным дурачком. И в общем-то, будете правы. Но я сделал верный выбор и был в нём уверен. Абсолютно.
У здания администрации, похоже, собрались всё жители Эльтаина, человек пятьсот. Я нашёл глазами Эль у западного входа. С трудом протиснулся сквозь толпу, бережно, но крепко сжав её руку. Она, не отрываясь, смотрела куда-то далеко на запад. Оттуда доносился всё нарастающий гул. Я вспомнил, как однажды дорогу пересёк огромный
— Суинцы, — прошептала Эль и поёжилась.
— И что им здесь нужно?
— Наши жизни.
Теперь поёжился я. С востока всё ближе подступала пелена дыма, с запада — воинственные всадники. Две кровожадные силы сближались, грозя взорваться атмосферным фронтом прямо здесь, у стен администрации. Словно огромные тиски сжимались, принося нас в жертву неведомым богам. Листья фиалок в кадке рядом со мной дёрнулись и превратились в мерзкие треугольные пластинки.
Я крепче сжал руку любимой, чувствуя, как она дрожит. Хотелось сказать что-то важное. Но как подобрать слова?
— Эль, — начал я голосом, хриплым от волнения, — Я люблю тебя! Неважно, что будет дальше, но знай: ты всегда была самым светлым в моей жизни!
Она прижалась ко мне, глаза блестели от слёз. Вздохнула, словно пытаясь собраться с силами, и тихо ответила:
— И я тебя, — её голос дрогнул. — Мы ведь только-только нашли друг друга, и я не хочу, чтобы всё закончилось вот так.
Такая важная фраза, высказанная вслух, была полна боли и надежды одновременно. Грудь сдавило, пришлось сделать глубокий вдох, чтобы совладать с нахлынувшим чувством.
— Мы справимся, — сказал я, стараясь звучать увереннее, чем был на самом деле.
Эль улыбнулась сквозь слёзы, и эта улыбка была для меня самой дорогой вещью в мире. Она нежно провела пальцами по моей щеке.
— Да, мы справимся, — прошептала она.
Солнце вынырнуло над восточной пеленой дыма и пронзило лучами Эльтаин. Всадники уже двигались по поселковой улице. В авангарде отряда яростно стегал коня старик с безумным выражением лица и пожилая женщина в мехах с закрепленными на них костями животных. Шаманка, что ли? Вот они в семи домах от нас. Я нервно расхохотался. В пяти, в трёх...
Вдруг воздух подёрнулся и задрожал, как мираж над раскалённым асфальтом. Откуда-то сверху прозвучали четыре громкие ноты, образовав септаккорд. Казалось, их сыграли на синтезаторе из восьмидесятых и подключили к большим концертным колонкам. Я запрокинул голову. Над зданием администрации в воздухе появилась синяя пульсирующая окружность.
— Это ещё что?
Эль не ответила, смотря на мерцание, словно заворожённая.
Старик на коне, с натянутым луком в руках, нёсся вперёд. Ветер трепал развевающиеся седые волосы, как знамя войны. В квартале от нас его конь заржал и встал на дыбы, ударив копытами воздух. Всадник, не успевший среагировать, наткнулся на невидимую преграду. Лук вылетел из рук, описав дугу в воздухе, и застрял в ближайшем кусте. Мгновение спустя старик сам рухнул назад, будто его ударили огромной невидимой рукой. Тело несколько раз перевернулось, поднимая облака пыли, и замерло без движения.
Пелена дыма, ускорившись, прошла над нами и по бокам, не тронув пространство вокруг администрации и близлежащих домов. Мы как будто оказались под куполом, снаружи которого бушевала стихия. Весь мир сузился до размеров квартала, а за его пределами стирание яростно выполняло свою работу. На крыше администрации я заметил фигуру в чёрном плаще со светящимися красными символами на спине. Человек водил руками, словно управляя этим безумием. А потом всё вокруг помутнело, я свалился на землю без сил, отпустив руку Эль, а после и вовсе потерял сознание.