Пределы

МакГинли Сид

— Прилюдная порка — это серьёзно, мальчик, — сказал Гаррик. — Надеюсь, тебе больше никогда не придётся испытать её снова. По-моему, это более строгое наказание, чем следовало получить за пять штрафных очков. — Клювонос погладил Тарина по ягодицам. — Шлепки могут быть болезненными из-за синяков. Но ты должен потерпеть.

— Кори выглядел ещё глупее с соусом на лице, — сказал Тарин, надеясь подзадорить своего мужчину. — А от ложки у него на лбу вскочила шишка.

— А я могу отшлёпать тебя слабее, чем надо бы.

Тарин сжал ягодицы и изогнулся.

— Но

ты всё же получишь, что должен. Ложись ко мне на колени, мальчик!

Тарин быстро избавился от футболки и сделал, как велели. На мгновение тяжёлая рука капитана легла на многострадальную попу Тарина, а уже в следующее он ощутил первый горячий шлепок.

— Оу! — взвыл Тарин. Как бы ни хотелось поскорей почувствовать растекающееся по попе тепло, сильное возбуждение и взять в рот член Гаррика, ему всё равно придётся сперва потерпеть. Синяки горели огнём, и Тарин ёрзал, но держался, пока не стало приятно. Попа была тёплой, как летнее озеро, и позвоночник Тарина словно плавился от удовольствия. Слабо дёрнулся член, зажатый между животом и крепкими ногами клювоноса. Почувствовав, как возбуждён Гаррик, Тарин застонал.

— Уже наказан! — пискнул Тарин.

— Это буду решать я, — выдохнул клювонос и наградил его парой горячих шлепков, прежде чем позволить своему мальчику сползти на пол.

Упав на ноющие колени, Тарин всхлипнул и тут же забрался обратно на диван, утыкаясь носом в пах Гаррика. Мужчины слишком заморачивались с одеждой, и Тарин был рад, что капитан уже расстегнул брюки.

— Ох, — тяжело дыша, простонал Гаррик. — Тарин, помедленней.

— Вкусный, как леденец, — промурлыкал тот в ответ и обхватил розовую головку губами. Тарин вылизывал член по всей длине, словно хотел растянуть удовольствие на весь день. Гаррик застонал.

— Вот так, мальчик. Медленно и с нажимом.

Тарин наслаждался моментом. Он улёгся поудобней и продолжил сосать член клювоноса так, как вода прибывает и убывает на берегу летнего озера. Они оба утонули в захлестнувшем их медленном блаженстве.

Тарин подхватил рукой тяжёлые яички Гаррика и, слегка их помяв, провёл по ним носом. Привязался. Это значит: позвоночник знает, что Тарин принадлежит Гаррику… А клювонос знает, что его яички в безопасности в руках дикого мальчика. Тарин всхлипнул. Его соски тёрлись о волоски на крепких ногах Гаррика, а член подёргивался от возбуждения. Попа торчала вверх, будто ожидая, что палец Гайдеона поможет вылететь дару.

— Невинность? — ахнул Тарин.

Гаррик кашлянул, пытаясь ответить, но юркий язычок Тарина заставил клювоноса кончить.

Тарин проглотил дар и облизал губы, а затем осторожно оседлал Гаррика, стараясь не задеть его рёбра и не придавить собственный член и яички. Тарин немного поёрзал.

— Невинность? — снова спросил он.

Капитан улыбнулся.

— Так, малыш, называют состояние мальчика, чью попу ещё никто не трахал. Ты видел, как Кейл делал это с дырочкой Марта. Подрочи себе. Ты заслужил.

Тарин подвигал крайнюю плоть вверх-вниз,

помассировал головку и застонал.

— Невинность важна?

Гаррик пожал плечами.

— Попа мальчика принадлежит его мужчине. Новички сохраняют невинность до Дня Свечей. Эдону разрешено обучать вас, иногда используя рот, но трахать тебя не может никто, кроме меня.

— Важна! — выпалил Тарин, прикрыв глаза.

— Я возьму тебя в День Свечей, — пообещал Гаррик.

Тарин дёрнулся бёдрами.

— Мой член войдёт в твою дырочку. Заполнит тебя. Заставит вылететь дар…

— Леди, — взревел Тарин и кончил клювоносу на живот. А затем наклонился и слизал то, что не успело впитаться в бинты. Тарин замер, но потом сообразил, что это не конец света, как бы он посчитал ещё неделю назад.

— Не ложись на меня, — сказал Гаррик, кладя руку на живот. — Пошли в спальню, там мы сможем нормально поспать на кровати.

— Она подпрыгивает! — вскрикнул Тарин. — Но это не тягучая земля.

Клювонос покачал головой и пошёл вслед за своим мальчиком.

— Тарин, погоди минутку. У меня для тебя кое-что есть. Раз уж мы привязались друг к другу.

Тарин покосился на Гаррика, который рылся в какой-то коробке. Спустя пару минут он вытащил кожаный шнурок, и Тарин ахнул. Это был шнурок с бусинкой, которую подарил ему «лесной» друг Март.

Пусть теперь у Тарина есть футболка и цветочные подошвы, но бусинка особенная. Это последняя вещь из леса, которая осталась у Тарина.

— Иди сюда. Лейтенант Кейл отдал мне её, когда тебя оформлял. Ты можешь снова её надеть.

Тарин взялся за кончик косы и улыбнулся.

— Не на волосы. Подожди минутку. — Гаррик вытащил из кармана простую серёжку и нацепил на неё бусинку. — Сделаем тебя таким же блестящим, как Элой. Конечно, ещё рановато вытаскивать старую серьгу, но Гайдеон дал мне заживляющий состав.

— Ой! — взвизгнул Тарин, когда из его уха вынули колечко, которое туда засунул Хелем. Потом клювонос протёр мочку чем-то холодным и надел новую серьгу с бусинкой.

— Посмотрись в зеркало.

Тарин зашёл в ванную и покосился на зеркало. Теперь, когда он знал, что оттуда на него смотрит не Ночной Мальчик, Тарину захотелось рассмотреть своё лицо. У клювоноса жёлтые волосы и голубые глаза, а у Тарина, наоборот, глаза карие, а волосы чёрные. Он закинул косу за спину и заметил, как в зеркале мелькнул её кончик.

— Хм, — сказал Тарин, рассматривая в ухе серебристое колечко с красной бусинкой. — Я теперь блестящий мальчик.

— Ты первый из новеньких, у кого есть драгоценность, — сказал Гаррик. — У тебя теперь выше положение!

Тарин хохотнул.

— Я же сказал Элою, что у меня есть мужчина!

— Да, сказал, — довольно согласился клювонос. — Мне было приятно. Потому что Элой больше не будет совать свой нос куда не надо, ну и, конечно, оттого, что ты сказал это вслух.

Тарин усмехнулся своему отражению и поморщился, пытаясь понять, как можно сунуть нос куда не надо. А затем, потерев лицо руками, спросил: