Пределы
Шрифт:
Тарин зарычал, когда входная дверь распахнулась и в комнату ворвался ледяной воздух. Мужчины вечно выпускают тепло! У входа стояли кадет Кинан и лейтенант Кейл.
— Закройте дверь! — почти хором закричали мальчишки из бассейна, ныряя в тёплую воду.
— Молчать! — скомандовал Кейл, и выглядел при этом так строго, что Тарин его таким ещё ни разу видел. — Это важно. Где дважды пойманный?
— Чё-ё-ёрт! — взвыл Тарин. — Вёл себя хорошо!
— Мальчик, пошли с нами в лазарет. Капитан Гаррик ранен. Он
Не успев крикнуть «чёрт!», Тарин помчался на выход. Он вылетел на улицу и рванул прямо по сугробам, чтобы побыстрей оказаться рядом со своим мужчиной. Кейл и Кинан последовали за ним. Цветочные подошвы Тарина потерялись по пути, и он босиком мчался по снегу. Его мужчина ранен!
__________________________________
* Сепшн — ресепшн, стойка регистрации, приёмная. (Тарин снова не смог правильно выговорить слово).
Глава 15
Тарин теребил свою косу и еле сдерживался, чтобы опять не начать кусать палец. Целитель Гайдеон уже отругал за это. Глядя на своего мужчину, Тарин будто ощущал его боль. Прикасаться к Гаррику нельзя, но если прикусить руку, становилось легче.
— На самом деле тебе не больно, — сказал Сокорро. — Это всего лишь твоё воображение. Не смотри на бинты. Веди себя хорошо, если хочешь остаться с ним в палате. Гайдеон и так перенервничал, — Сокорро помолчал. — К тому же он раздосадован. Говорит, что всегда что-то случается, и он пропускает праздник в честь Короткого Дня!
Тарин пожал плечами. У позвоночника не осталось сил переживать за кого-то ещё. Он и так вибрировал, словно был полностью сосредоточен на бедном клювоносе.
— Почему он спит?
— Тарин, — сказал Сокорро. — Я понимаю, что тяжело смотреть на своего раненного мужчину, но ты уже спрашивал меня об этом.
— Почему, — повторил Тарин.
— Когда тело изранено, оно отключается, стараясь поскорее излечиться, — объяснил Гайдеон, вернувшийся из офиса Титуса. — Радуйся, что это так, Тарин. Если бы он не спал, то сильно страдал, ведь успокоительный отвар не особо помогает в таких случаях. Как только я уверюсь, что он пошёл на поправку, я дам ему Матушкины микстуры. У нас их осталось очень мало.
Тарин зарычал.
— Гаррик выживет! Твои микстуры не пропадут!
— Сокорро, налей Тарину полстакана успокоительного отвара. Мальчик, Гаррик не умрёт, если за следующую пару недель не подхватит инфекцию. Как только его организм начнёт бороться, я дам ему белые таблетки. К тому же я не собираюсь будить его, чтобы потом снова давать успокоительное.
Тарин нахмурился. Гайдеон друг Гаррика, и он будет бороться за его жизнь. Но сейчас его желтобородый сильный мужчина лежал неподвижно на кровати, и Тарин не мог стоять спокойно.
— Гайдеон, она снова кровоточит, — сказал Сокорро, показывая на бинты. — Мазь не помогла остановить кровь.
Целитель потёр лицо.
— Приподними его руку. Кровотечение не такое сильное, чтобы снова накладывать жгут, тем более
Тарин подошёл ближе и приподнял предплечье своего мужчины.
— Я подержу.
Сокорро кивнул и начал готовить успокоительный отвар, чистые бинты и новую порцию заживляющей мази.
Тарин во все глаза смотрел на окровавленный, замотанный в белую ткань большой ком, который ещё недавно был целой правой рукой клювоноса. От увиденного у Тарина заболела собственная рука.
Сокорро дал ему отвар, и Тарин без пререканий выпил, не обращая внимания на горечь.
В прошлый раз Тарина стошнило, хотя это могло быть и от нервов, ведь тогда его только что поймали и выдрали зуб…
Появилось ощущение, будто в животе что-то ухнуло — как бывает, когда чуть не свалился с дерева. Однако отвар помог, и жуткое чувство панического страха стало потихоньку уходить. Тарин не мог отвести взгляд от своего мужчины.
— Тарин, ты сможешь мне помочь, только спокойно? Если поддержишь предплечье Гаррика, то мы с Сокорро обработаем рану.
Тарин кивнул и одной рукой погладил бицепс клювоноса, а второй осторожно подхватил его под локоть. У Тарина подступил ком к горлу. Да, он привык сворачивать шею пойманным зайцам и снимать с ещё тёплых тушек шкуру, помогать разделывать оленя… И даже видел ногу глупого Кори, когда того укусила дикая собака, но смотреть на ужасные ошмётки человеческой руки было страшнее всего.
И не просто человеческой, а руки его мужчины!
Тарин стал медленно вдыхать через нос и выдыхать через рот.
— Молодец, — похвалил Гайдеон, аккуратно снимая последний слой бинтов. — Сокорро, подай мне тёплой воды и добавь в неё экстракт чеснока. Мы промоем рану, и, пока он спит, я сошью кожу на месте среднего пальца. Если повезёт, этого будет достаточно. Подготовь мне кетгут*. Самый тонкий. Срежем часть кожи и забинтуем руку, чтобы рана поскорей затянулась.
Тарин почувствовал, как его затрясло, и перевёл взгляд на пол. Если смотреть на кровавые бинты было страшно, то глядеть на торчащий из руки Гаррика кусок кости было просто невыносимо. В комнате стояла тишина, в которой раздавалось лишь щёлканье ножниц, когда Гайдеон срезал лишнюю кожу. Тарин украдкой бросил взгляд на маленькие дырочки, оставленные иглой целителя на руке клювоноса. Мальчика замутило, когда он представил, что это в его кожу втыкают иголку с тонкой нитью.
Сокорро сжал руку Тарина.
— У тебя хорошо получается. Майор Джейдон свалился в обморок, когда увидел, как Гайдеон вправлял сломанную кость одному кадету.
— Помолчи, мальчик, — сказал целитель. — Не стоит болтать о таком, даже если это правда. Прижми здесь пальцем, пока я завязываю узел.
Тарин внимательно смотрел, как Сокорро придерживал кетгут, пока Гайдеон делал последние стежки. Сокорро подал целителю мягкие салфетки из сфагнума**, которые тот наложил на рану и замотал её чистым льняным бинтом до запястья.